Бёдвильд села на каменную наковальню. Жилище мастера выглядело пустым и необжитым - правду говорят люди, что не смогла стать уютной ни одна ещё на свете тюрьма! Бёдвильд коснулась пальцами ожерелья, блестевшего на груди:
- Трудно поверить, что и его сделал ты. Волюнд кивнул.
- Ты права, Лебяжье-белая. Ты замечала, должно быть, что и соловей в клетке не поёт. Бёдвильд вздохнула.
- Надо бы тебе убежать отсюда, Волюнд. Он ответил:
- Раньше я ковал для всех, кому случалось меня попросить, и люди обыкновенно оставались довольны. Но я не стану делать ничего стоящего, пока твой отец держит меня здесь.
Бёдвильд сказала уверенно:
- Ты убежишь. Я не знаю, как ты это сделаешь, но ты убежишь.
Волюнд пристально на неё посмотрел... Потом нагнулся, разрыл свою подстилку и вытащил что-то очень похожее на венок из густо заиндевевшей травы. Он сдул с него мусор и сказал:
- Вот, возьми. Может, понравится. А не понравится, брось.
Это действительно был венок, и действительно из травы. Но трава была серебряной и блестела, а чашечки цветов рождали золотистые отблески на стенах. Бёдвильд долго держала венок в руках и молчала - не могла выговорить ни слова. Потом несмело возложила его себе на голову и тотчас пожалела, что поблизости не было миски с водой или хоть лужи - поглядеться!
Волюнд наблюдал за нею, прищурив глаза.
Бёдвильд сняла венок и прошептала:
- Ты вправду волшебник... Волюнд засмеялся:
- Просто я работал без цепей на руках. И думал о том, как подарю его тебе.
- Но где же ты взял золото и серебро?
- Это не серебро, а простое железо. Я вытащил звено из своих кандалов и не думаю, чтобы твой отец догадался их пересчитать. А золото, это кусочек бронзы от кольца, что в стене.
Бёдвильд гладила сверкающие травинки, и они не кололи ей рук.
- Но ведь я смогу носить его только здесь. Иначе откроется, что я была у тебя.
Волюнд вспомнил о чём-то и сказал:
- Вот и твои братья навряд ли станут болтать о том, что видели меня без цепей.
Бёдвильд слово в слово передала ему историю с волшебным тюленем.
- А не так уж они и приврали,- заметил кузнец.- Если вместо "тюлень" говорить "Волюнд", всё сходится. Я отказался ковать, и они принялись угрожать мне мечами. Я мог бы снять голову и одному, и другому!
Бёдвильд тихо сказала:
- Но ты ведь дал им уйти. Волюнд долго молчал, потом ответил так же тихо:
- Я потому и решил тогда продлить свою жизнь, что знал: вы, дети Нидуда, рано или поздно не утерпите и явитесь сюда, несмотря на запрет. Я думал убить всех вас и тем отомстить. Но первым пришёл Сакси, и у меня не поднялась на него рука. Он привёз мне палку для костыля, и я вспомнил, как тогда, в конюшне, он не испугался и не стал издеваться... А потом приехала ты... А вчера я просто подумал, что у этих молодых волков есть сестра, которая, наверное, их любит...
