Селение состоит из больших прямоугольных хижин, крытых тростником; повсюду бегают голые ребятишки с грушевидными головами, копаются свиньи. У ручья, полукольцом огибающего деревню, Рамирес и Педро встречают нескольких индианок, одетых в короткие рубашки; женщины наливают воду в глиняные кувшины. Головы у них той же странной грушевидной формы. Рамирес, вождь и Педро обходят хижины. Обнаруживают там орехи, завернутую в листья вяленую рыбу, похожие на лопаты инструменты, изготовленные из палок и больших раковин, запасы мяса и плодов, стрелы, копья, каменные ножи, глиняные сосуды и в большом количестве кору, из волокон которой индейцы делают одежду. В одной из хижин заплакал грудной ребенок. Подойдя к примитивной люльке, Рамирес видит, что головка младенца с помощью веревки зажата между короткой дощечкой и задней стенкой колыбели. От удивления Рамирес разводит руками, потом хлопает себя ладонью по лбу и разражается громким хохотом.
— Смотри-ка, Педро! Вот почему у них головы как груши!
И в этой хижине они находят одежду из коры, тут же лежат тяжелые одеяла, покрытые с одной стороны каким-то темным мягким слоем. Рамирес поднимает с земли то одну, то другую вещь, вертит их в руках, потом неуверенным движением снова кладет на место.
— Пошли назад, Педро. Только зря время тратим.
Качая головой, он выпускает из рук тяжелое, только что осмотренное одеяло и выходит вслед за вождем из хижины.
— Спроси-ка его, что это за одеяла.
Педро переговаривается с вождем.
— Они защищают от влаги, — говорит он затем Рамиресу. — В дождливое время в них закутываются, и они не пропускают ни капли воды.
— Ни капли?
В ответ на новые вопросы вождь подтверждает, что сквозь темную мягкую массу, которой покрыты одеяла, не проникает вода. Добывают массу, по его словам, из растительного сока, которому дают загустеть и потом коптят. После этого он быстро затвердевает и защищает от влаги лучше, чем пальмовое волокно или кора. Рамирес останавливается как вкопанный.
— Ведь это как раз то, что мы ищем!
Вождь испуганно смотрит на него.
Рамирес вбегает обратно в хижину, снова ощупывает, осматривает одеяло, нюхает его и ощущает явственный запах гари.
Вождь и Педро тоже возвращаются.
— Воды! — приказывает Рамирес.
Поискав немного, Педро подает ему глиняный сосуд. Рамирес льет воду на одеяло, видит, как капли отскакивают и скатываются на землю, льет еще и опять видит брызги, видит маленькие, прозрачные, как стекло, шарики, прыгающие по материалу. Его рука, которой он держит нижнюю сторону одеяла, остается сухой. Он подает два конца Педро, сам держит противоположные углы и сводит их, так что из одеяла получается мешок, в который он выливает остаток воды. Рывком стянув отверстие, поднимает разбухшее и потяжелевшее одеяло, долго разглядывает его.
