Ему казалось, что она загибает пальцы.
— Потому я не могу назвать тебя другом, хотя мне очень хочется. — Рептилия издала необычный свистящий звук, и Таилег понял, что она смеется. — Но и врагом тебя звать нельзя. У нас нет слова для такой ситуации. Надо будет его придумать.
Таилег молчал. Да и что было говорить?
— Поэтому я буду обращаться к тебе, как к равному. Мы встретились случайно здесь, у стен Мраморных городов, и поняли, что достойны друг друга. Ты согласен в это поверить?
Таилег, которого не оставляло все усиливающееся чувство нереальности, кивнул. «Если мне придется об этом рассказать, — подумал он, — мне никто не поверит».
— Я согласен, — услышал он свой собственный голос.
Из уважения к напитку они допили его не торопясь, в молчании.
— Что значит «Тамле»? — спросил Таилег, когда с чаем было покончено. На языке у него вертелось множество вопросов, но надо было начать с чего-то простого. «Не упоминай богов, пока о них с тобой не заговорят». Это-то он помнил.
— Так меня звали в детстве. На Тален (звук «т» она произносила с сильным придыханием) нет точного соответствия. Да и нужно ли знать это?
Начинается, подумал Таилег но, вопреки своим ожиданиям, он не обиделся на эту реплику. Попробуем обходные пути… когда придумаем их.
— Могу ли я задать вопрос об этих местах? Рептилия кивнула.
— Что за Мраморный город?
— Почему ты хочешь знать?
— Из любопытства, — ответил Таилег. Великий Палнор, неужели они и друг друга встречают так же недоверчиво?
— Это запретная территория, — ответила Тамле, выдержав продолжительную паузу. — Любопытство о ней неуместно.
Словно с ребенком разговаривает. Односложно — дескать, куда ему понять.
— Слушай, Тамле, — неожиданно сказал Таилег и поглядел ей в глаза. — Что ты знаешь о людях? — Он надеялся, что достаточно выделил слово «люди».
Его собеседница долго смотрела ему в глаза, после чего отвернулась. Таилег уже собирался извиняться (правда, как — он не понимал) за очередной неуместный вопрос, как она повернула голову в его сторону и произнесла:
— Нельзя знать ни много, ни мало… Я скажу так: мне не приходилось встречаться с людьми прежде, но о вашей расе мне известно многое… киассилл омиал… — Она беспомощно развела руками. — Я не знаю, как это сказать.
Таилег усмехнулся. Философский язык, научный и прочие относились к Верхнему Тален. Хитроумная идея одного из создателей среднего наречия работала блестяще: коренные вопросы власти и фундаментальные философские материи не встречались в обыденной речи, и требовалась специальная подготовка, чтобы пробиться в верхние «силиды», круги общества, где ясно ощущалась грань между основной массой населения и учеными; теми, кто думал и теми, кто делал. Закон роста был прост: учись. На что учиться и где брать время — это были проблемы жаждущего уважения у высших слоев.
