На глаза никому попадаться не хотелось.
Эбу я спихнул с прежнего места и переложил на новое. Она закрыла глаза и утихла. Становилось холодно, ночь здесь подкрадывалась быстро. От нечего делать я накрыл Эбу курткой и начал рисовать что-то на песке. Рисовать я не умел, получались палочки и треугольнички, но я увлекся и очнулся только тогда, когда услышал длинный звериный вой, доносящийся снаружи и издалека.
Эба тоже услышала и завизжала.
– Тихо, – сказал я ей и для наглядности зажал ей рот ладонью. – Вот так лежи.
– Волки, – вполне осмысленно ответила Эба и заплакала.
В пещеру, отведя автоматом полог из растений, заглянул Квоттербек.
– Раннинг, – позвал он. – Я тебя со счетов еще не списывал. Давай, подключайся.
Пока я соображал, в чем дело, он прошел внутрь, наклонив голову, внимательно рассмотрел Эбу и сказал ей:
– Не кричать, поняла? Тихо лежать. Иначе Волки услышат и убьют вас. Мы не спасем, если ты будешь кричать.
– Кто это – Волки? – успел спросить я, выходя следом за ним.
– Их везде по-разному называют, – ответил Квоттербек. – У кого – Волки, у кого – Акулы… Но они везде одинаковые – пытаются отбить у команд снаряжение. По их мнению, мы с собой таскаем просто бесценные приспособления. Жалко, что линия наша, иначе набрали бы на них очков.
Он был так уверен в том, что эти Волки совершенно для нас не опасны, что я тоже приободрился.
Зато время, пока я отсиживался в пещере, Тайт и Лайнмен успели соорудить целое укрепление – только опытным глазом видимые преграды, которые держались на ветвях и сучьях и не бросались в глаза, если не присматриваться. Тайтэнд разматывал тонкие лески и уводил их куда-то в чащу, Лайнмен прикрывал дерном носители-ракетницы и стаскивал в одну кучу наломанные ветки.
Эти-то ветки и поручил моему вниманию Квоттербек. Я должен был уйти с ними влево и там, на удобной полянке, создать видимость укрытия. Дело было несложным, и заодно мне не нужно было ни с кем общаться, поэтому я с радостью утащил первую охапку веток и нагромоздил их на полянке, предварительно вытоптав в округе траву, и не поленился – парой-тройкой забегов создал отчетливую тропу.
Возле нашего лагеря тропы не было, все мы умели ходить так, чтобы трава не казалась примятой.
Пока я работал над фальшивым лагерем, небо окончательно почернело, и выступила на нем тонкая белая луна.
Волчий вой раздался ближе, и к нему прибавилось какое-то улюлюканье и сатанинский хриплый хохот. На кой черт Волки обозначали свое присутствие, я понять не мог до тех пор, пока они не утихли и наступившая мертвая тишина не ввергла меня в ощущение полной дезориентации. Прежде я мог сказать – Волки на севере, они орали там… а где Волки теперь? По-прежнему идут с севера или изменили направление и обходят нас с другой стороны?
