Неплохой, наверное, парень…
– Раннинг!.. Эба твоя мама!
Пока я разбирался в произошедшем, поднимал «Щелчок» и тыкал им в разные стороны, Тайт уже вломился в заросли орешника, и оттуда ударило два коротких выстрела.
А потом рядом со мной взлетел «пень». Он стоял здесь давно, трухлявый и ободранный, никого не трогал, но от звука выстрелов забился и с трудом поднялся в воздух, роняя всяческий сор и пыль.
От неожиданности я вскинул «Щелчок» обеими руками и нажал на курок.
«Пень» обрушился вниз, а из кустов показалось удивленное лицо Тайта.
– С почином, – сказал он, поднимая «пень» за желтые лапы. – Жирный.
Он посмотрел на меня и развеселился:
– Еще побродим? Здесь уже всех распугали.
– Давай, – легко согласился я, таща из его рук мою добычу. Меня дергало от азарта и запаха крови. – А у тебя что?
Тайт расстегнул сумку и показал два желтоногих «пенька» поменьше.
– Здесь много, – сказал он. – Я ночью учуял…
И тут у меня щелкнул наушник и голосом Квоттербека сказал:
– Возвращайтесь.
– Не линия, а курорт, – проговорил Тайтэнд, карабкаясь наверх.
Я обогнал его безо всяких усилий и остановился:
– Я рожден не Эбой, запомни ты раз и навсегда.
– Знаю, – ответил Тайтэнд и заскользил. Из-под его тяжелых шнурованных ботинок потек сероватый песок.
Пришлось подать ему руку – он ухватился и подтянулся. Крепкий и жилистый.
– Так где вас таких тогда штампуют?
Не очень-то вежливая формулировка по отношению к Аттаму, но Тайтэнд и вежливость никогда рядом не валялись, поэтому я не стал заострять внимание на его тоне.
– В Фиолетовых Колбах. – Мне снова пришлось подать ему руку. Наверх он карабкался совершенно неумело.
– А я из Оранжевых.
Бывает. Что тут сказать? Поделились важным, но обоим все равно.
Но меня тогда уже начал занимать вопрос, откуда родом Квоттербек. С Лайном все было понятно – Синие или Белые… А Квоттербек?
Вы всегда боялись таких, как он, верно, господа Служители? Да что там. Вы боитесь всех нас. Служительницы Эбы смелее вас, господа Служители…
– Раннинг, бери Солнце, – приказал Квоттербек, и я полез в ремни. – Есть три правила общения команды с болельщиками – не удивляться, не нарушать, не конфликтовать. Сами увидите что к чему, поэтому просто помните о правилах.
– Я слышал, – отдышавшись и нацепив шлем, сказал Лайнмен, – что была команда, которая умудрилась настроить болельщиков против себя, и всю ее вырезали ночью.
– А я слышал, что команда вырезала всех болельщиков, – возразил Тайтэнд.
Я тоже что-то такое слышал, но ничего нового добавить не мог. Солнце теперь пекло не только спину, но и затылок, и жар его стал не приятным, а угрожающим. Ноги держали меня крепко, поэтому я не отставал, а шел вровень с Квотгербеком, хотя он иногда и отбрасывал меня взглядом чуть назад, и тогда я натыкался на Тайта с его котелками… Хорошо и верно шагал только Лайн – замыкающим.
