В ходе обретения идентичности возник еще более острый, чем «кто же я на самом деле такая?», вопрос: «что со всем этим делать?» Ответ, найденный — не скрою! — в слезах и муках, сложился примерно такой: со всем этим надо просто жить. Не оригинально? И слава Богу! Ничего не меняет? А вот тут не соглашусь. Правда, в отличие от иллюзии, всегда что-то меняет. Самое главное, сущностное, стержневое. «Знал бы — соломки подстелил» — как раз про это. Знала бы, к каким чудачествам имею склонность, не свернула бы на ту улицу, где ищут приключений такие же чудаки. А, может быть, и свернула бы — но уже сознательно. Честный выбор — он ведь дорогого стоит!
И — еще важное, что пришло: по-настоящему значима только Личность и внутренняя тайна, присущая ей, а не та мишура, та аббревиатура, под которой она выступает. Моя прабабка начертала на своем знамени «эСэР», ее потомки гордились тем, что их родина — «эСэСэСэР», но по жизни и то, и другое оказалось «левым». К нашей внутренней, глубинной сущности политика имеет ну разве что очень косвенное отношение. Как фон, как пейзаж, в интерьере которого разворачивается действо. Если бы можно было убрать одну декорацию, свернув ее, предположим, в рулон, как свертывают обои, и развернуть, раскинуть другую — разве изменилось бы при этом содержание души человеческой? Разве меньше стало бы страданий, метаний, горестей и радостей, сомнений и внутренней борьбы? Разве перестал бы человек мучиться, бояться, любить, умирать? Нет, и еще раз нет!
Другой разговор, что можно некоторые сомнения разрешать более мирным путем, а некоторые страдания — значительно ослабить. Как говорится, обойтись без «уголовщины», без тех кровавых жертв и тотальных разрушений, которые я наблюдаю сплошь и рядом на примерах собственной жизни и жизни моих подруг.
В большинстве своем все мы — с несчастливой женской судьбой. Одна — без всяких на то четких мотиваций — уклоняется от объятий. Другая — обнимает, но, как правило, до смерти. Третья — не знает, кого обнимать. Четвертая — знает, кого, но не знает, как. Пятая — ищет объятий, но не находит. Шестая — находит, но всегда не то, что искала…
Мы увлекаемся внешними смыслами, отдаляясь от себя, от своего внутреннего, настоящего «я», которое лишь частично определяется происхождением и воспитанием. В каждом из нас есть нечто большее, некая глубина, о существовании которой мы точно знаем. И мы всю жизнь тоскуем по этой глубине, не умея нащупать путей, к ней ведущих.
