— Я могу попытаться и попытаюсь! — решительно заявила Барбара.
Сердце Шарлотты забилось чаще.
— Добрый вечер, миссис Рейнер, — сказал Роан.
Барбара обрушилась на него, словно он был не одним из самых успешных людей в городе, а паразитом:
— Знаешь, вы стоите друг друга. Считаешь меня дурой?
Роан ответил с полным самообладанием:
— Я определенно не считаю вас дурой, миссис Рейнер. С какой стати вам вести себя как дура? Я уверен, вы не хотите привлекать к себе внимание. В конце концов, вы единственная, кто обладает безупречной репутацией.
Барбара откинула назад ухоженную голову.
— Изволь относиться ко мне с уважением, Костелло, — произнесла она высокомерно.
— Возможно, я стану так к вам относиться, если вы будете поступать так же со мной, — учтиво ответил Роан и взял Шарлотту за дрожащую руку. Он понимал, сколько осуждения ей пришлось вынести за эти годы. Барбара Марсдон была невыносимо жестока со своей дочерью. — Мы прощаемся с вами, миссис Рейнер.
Барбара одарила его пристальным злобным взглядом.
— Сколько самоуверенности, — произнесла она ледяным тоном, будто Роан не имел на это права. — Но я не предупреждаю дважды.
— Извольте держаться в рамках приличия, миссис Рейнер. — Роан продолжал говорить тихо и спокойно. — Мне не хотелось бы применять к вам меры.
Барбара не удостоила его ответа. Отвернувшись, она постаралась успокоиться, прежде чем вернуться к мужу. Как же ей хотелось, чтобы с Роаном Костелло произошло нечто ужасное! И с Шарлоттой! Кстати, Шарлоттой она тоже займется…
Через двадцать минут они оказались в пентхаусе Роана.
— Я выпью виски, — произнес Роан. — А ты?
Он оглянулся на Шарлотту. Она была невероятно красивой, но уязвимой, что его не удивило. Он и сам чувствовал себя разбитым. Некоторым женщинам суждено становиться мучителями. Барбара Марсдон–Рейнер — одна из них. Удивительно, но до трагедии с Мэтти она была милым человеком.
— Я выпью хорошего французского коньяка, если есть. — Шарлотта могла придумать только такой ответ.
— Разве французский коньяк бывает плохим? — пошутил Роан.
Они прошли через вестибюль по потрясающе красивому золотисто–белому мраморному полу в огромную гостиную, оформленную в европейском стиле.
— Присядь, а я поищу. — Он подошел к заставленному графинами столику на колесиках. — Тебе повезло. У меня есть лучший сорт «Хеннесси» и «Реми Мартин».
— «Реми Мартин». — Шарлотта знала, что этот коньяк выбрал бы ее отец.
Не в состоянии успокоиться, она стала прохаживаться по гостиной.
