— Вчера вечером вы были несколько раздражены, — заметил Долиш.
— Извините, — с чувством отозвался я.
— Не извиняйтесь, — ответил Долиш, — вы были правы. У вас есть чутье, которое вырабатывается учебой и опытом. Я больше не буду вмешиваться в ваши дела.
Я поперхнулся и издал звук, какой должен издавать человек, не нуждающийся в комплиментах.
Долиш только улыбнулся.
— Я же не говорю, что уволю вас или переведу в другой отдел. Я просто не буду вмешиваться. — Он покрутил шариковую ручку, как бы сомневаясь, стоит ли делиться со мной последними новостями.
— Им все это не нравится, — наконец изрек он. — Письменное сообщение сегодня утром направлено министру.
— И что в нем?
— Ценного мало, — сказал Долиш. — Послание напечатано на стандартном листе бумаги через два интервала. Я охарактеризовал это как краткий обзор. — Долиш снова улыбнулся и продолжил: — Мы знали об организации, возглавляемой Мидуинтером, но не предполагали, что они действуют и в нашей стране. Эти братья Пайки — латыши, придерживаются крайне правых политических взглядов. Младший брат, Ральф, — биохимик высочайшей квалификации. Это я сообщил министру в своем обзоре, и именно это почему-то разволновало его. Я сегодня уже дважды был на приеме у министра, и оба раза не ждал в приемной и трех минут. Это верный признак. Он взволнован до тошноты.
Долиш чертыхнулся. Чертыхнулся и я. Из сочувствия.
— Держитесь поближе к Ньюбегину, — сказал Долиш. — Проникните в организацию старика Мидуинтера и хорошенько разберитесь, что в ней происходит. Очень надеюсь, что вчера мы не поставили вас в опасное положение.
— Не думаю, — ответил я. — Эти американцы, при всех своих недостатках, не злопамятны.
— Очень хорошо, — вздохнул Долиш. Он налил мне бокал портвейна и заговорил о наборе из шести фужеров, который купил на Портобелло-Роуд. Этот уличный рынок в Лондоне славится своими антикварными лавками.
— Судя по всему, восемнадцатый век. Такие фужеры называют трубкообразными, вот взгляните.
— Они великолепны, — согласился я. — Но здесь, по-моему, только пять фужеров.
— Ага! Набор из шести, но одного нет.
— Ага… — сдался я.
В наш разговор ворвался пронзительный зуммер, и селектор голосом взрывника произнес:
— Разрешите доложить, мистер Д.?
— Давайте, — разрешил мистер Д.
— Я просветил эту штуку рентгеном. Там есть электропровод, поэтому я не хочу торопиться.
— Боже правый, конечно, — сказал Долиш. — Я тоже не хочу, чтобы наша контора взлетела на воздух.
