— Энн… леди Энн, пожалуйста, выслушайте меня.
Ему хотелось потянуться к ней, привлечь в свои объятия… Она тоже дрогнула, почувствовав странный жар, исходящий от него, и впала в легкую панику, поняв, что, если он дотронется до нее, она окажется в кольце его сильных рук… Это было бы пренебрежением всеми запретами и представлениями о достойном и недостойном, но она бы поступила именно так, и это было страшно.
Энн попыталась отвести взгляд, но потом вновь подняла глаза и неожиданно для себя взяла его за руку. Он ощутил теплые от ее пальцев монетки у себя в ладони.
— Отчего же вы не берете деньги?
— Во-первых, у вас и без того их очень мало, во-вторых… Вам доверено заботиться обо мне, и я не сомневаюсь, что вы будете и дальше делать это по мере своих сил.
— Тогда знайте, — сказал он тихо, — что, если вам что-либо понадобится, можете всегда мною располагать. Возможно, вам понадобятся деньги, и поэтому, пожалуйста, возьмите их просто так, на всякий случай. Наше благополучие слишком важно для… для стольких людей.
Спич получился слишком галантным для человека из народа. Контраст между тем, что Энн видела, слышала, чувствовала, и тем, что ей полагалось считать за данность, поразил девушку.
— Хорошо, я сделаю, как вы сказали, — прошептала она.
Боги! Как хотелось ему обнять ее и поцеловать со всей страстностью и пылом, на который он был способен! В узком коридоре царила полутьма. Он чувствовал ее взгляд на себе и слышал чуть учащенное дыхание.
— Надеюсь, я не напугал вас, Энн, — сказал Эндрю мягко.
— Нет, — ответила она, совершенно пропустив мимо ушей то обстоятельство, что он пренебрег ее титулом и так нежно позволил себе произнести ее имя.
— Тогда выслушайте меня. Ваше благополучие для меня важно не меньше благополучия ваших сестры и брата. Но на этот раз… Вам, пожалуй, стоило бы поступить им наперекор.
— Никогда! Их судьба — моя судьба. Я их люблю, Эндрю, и мне просто непонятно, как вы можете говорить такое.
«Могу, потому что я люблю вас», — хотелось ответить ему, но это было невозможно. Он вздохнул, понимая, что, при всей своей миловидности и мягкости, Энн была не меньшей упрямицей и гордячкой, чем ее сестра. Эндрю не мог погубить ее, посвятив в планы Кэтрин, попытки отговорить которую от ее самоубийственного намерения не достигли цели.
— Могу, потому что времена сейчас очень и очень опасные.
— И вы желаете защитить меня?
— Насколько это в моих силах, — от всего, что может угрожать вам, вашему будущему.
