Эндрю ничего не позволял себе, но само его присутствие вызывало румянец на щеках Энн. Он был чуток, великодушен и сдержан, но Энн этого казалось недостаточно, и она едва ли смогла бы объяснить, что ей еще от него надо.
Больше всего на свете она боялась признаться себе самой, что ее (Боже, какой скандал!) тянет к слуге. Для леди Энн Мак-Леод чувства такого сорта категорически исключались. И все же, все же… он такой… такой притягательный!
Эндрю тоже был поглощен переживаниями. Как ему хотелось сейчас, чтобы она увидела его при дворе благородным рыцарем, стоящим на одной с ней ступеньке общественной лестницы. Может быть, тогда бы она смотрела на него другим взглядом? Может быть, она даже?..
— Леди Энн? — повторил он вопрос, сделав шаг к ней.
Это была ошибка — его сразу обволок аромат ее духов, ослабляя волю и путая мысли. Эндрю замер, но Энн уже успела взять себя в руки. Губы ее дрогнули, она попыталась улыбнуться.
— Когда был жив мой отец, флирт со служанками находился под строжайшим запретом. Между прочим, он даже штрафовал тех, кто позволял себе амурничать с девушками.
— Но тут была всего лишь одна девушка! — с усмешкой заметил Эндрю; он с удовольствием увидел, как Энн рассмеялась.
— Боюсь, что это не меняет сути дела.
— Тогда… тогда мне придется заплатить штраф. Сколько он составлял при вашем отце?
— Шесть пенсов.
Эндрю шагнул к ней, и Энн пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза. Пошарив в кармане, он отыскал несколько монеток, затем поймал ее руку и вложил деньги в ладонь, загнув пальцы. Энн судорожно сглотнула — монеты показались ей раскаленными. Подержав секунду ее руку в своей, Эндрю неохотно отпустил ее, ошеломленный и слегка испуганный тем волнением, которое произвело на него прикосновение к ней. Медленно, не отводя глаз, Энн опустила сжатую руку. Она не знала, о чем говорить дальше.
— У вас так много денег? — нашлась она.
— Очень мало. Мне вовсе не нужно много денег, а вот вам потребуется.
— Почему же, Эндрю?
— Сейчас… сейчас не могу объяснить. Просто… в общем, ваш брат доверил мне безопасность вашу…
— …И моей сестры Кэтрин, — досказала она.
— Да, и это две разные вещи.
— То есть?
— Кэтрин… как бы сказать… временами непредсказуема, а то и вовсе…
— …Неуправляема, — с улыбкой подобрала Энн нужное слово.
Но его лицо говорило об озабоченности. Эндрю боялся за нее, поскольку сердцем понимал, что Энн неизменно останется на стороне семьи, и ему понадобится вся его изобретательность, чтобы обезопасить ее и при этом сослужить службу своему королю. И он всячески гнал от себя мысли о том, что, возможно, ему придется делать жесткий выбор: либо одно, либо другое.
