— Так вас двое? — удивился он.
— Тебе какое дело? — отрезал Саша.
— Возьмите меня, я обузой не буду. Мне к своим надо.
— Ещё неизвестно, какой ты свой, — подал голос Рогозин.
— Так что мне — к немцам идти сдаваться? — с каким-то отчаянием в голосе спросил окруженец.
Саше стало жалко мужика.
— Ладно, чёрт с тобой, пошли. Только лёгкой жизни я тебе не обещаю.
— Согласен.
От села шли быстро. Немцы по ночам из населённых пунктов не выходили, и шансов наткнуться на них не было.
Они вышли к железной дороге и двинулись вдоль неё. Окруженец несколько раз поглядывал на небо, потом заявил:
— Мы не на восток идём.
— А кто тебе сказал, что мы на восток пойдём, что к своим пробираться будем? У нас тут дело есть. Вот провернём, а там видно будет.
— И что за дело?
— Любопытный больно!
Дальше окруженец шёл молча.
Уже начало светать, когда они по лесу добрались до своей базы.
— О! Пулемёт! — обрадованно вскрикнул окруженец.
— Не твой, отойди, — отрезал Рогозин.
Саша с облегчением снял с себя гранатную сумку и достал из карманов две банки консервов.
— Богато живёте! — позавидовал окруженец.
— Ты лучше расскажи-ка нам, мил-человек, кто ты такой, откуда и как звать-величать.
— Телефонист я, Борис Шередин, в Минске служил. Старшина взвода связи. Отходил со своими, попал в котёл под Витебском.
Окруженец помолчал немного.
— Из взвода нашего я один остался, все остальные погибли.
— Коммунист?
— Беспартийный.
— Чего так?
— Отец священником был.
В комсомол и в партию принимали людей из рабочей среды, из крестьянства. Происхождение играло роль, о нём каждый писал в анкете.
— Понял. Сейчас отдыхать. Рогозин, на пост. Ночь опять бессонная предстоит.
Саша уснул быстро.
Проснулся он от толчка. Рядом с виноватым видом стоял Сергей.
— Что случилось?
— Окруженец, старшина этот, исчез.
Остатки сна сразу улетучились.
— Как?
— Сказал — до ветру хочет. Ушёл — и с концами.
Саша сел, бросил взгляд на мост. Тревоги там не было, часовые стояли у будок. Если бы старшина хотел сдать их немцам, он бы в первую очередь туда пошёл. Скорее всего, он увидел, что их двое, понял, что они тоже от своих частей отстали, и счёл за благо смыться. Зачем только напрашивался? Одно плохо: старшина знал, где у них пристанище. Саша посмотрел под дерево: пулемёт стоял на месте.
— Чёрт с ним, наука будет. Отлежимся до вечера здесь, а вечером уйдём — совсем уйдём. Ты ложись, Сергей, поспи, я подежурю. Жалко, место хорошее, за охраной моста наблюдать можно.
— Ага.
