— Нет, — вздохнул Чэпмен, — Да и я не забуду. Вы были единственный, кто захотел для меня что-то сделать.
— Но ничего не сделал. Да, по правде, ничего и не мог. Это был блеф. Я и тогда уже понимал.
— Послушайте, — повысил голос Чэпмэн, — какая разница? Мне все равно — могли, не могли. Хотели — вот что главное.
— Ладно. Но, ради бога, держитесь от меня подальше. Не путайтесь со мной, мне совершенно не улыбается стать причиной ваших бед, а если вы будете со мной общаться — их не миновать. Никто для меня ничего сделать не может. Поняли? Если уж совсем припрет, то выход у меня, в конце концов, есть.
— Я не хочу, чтобы вы совсем легли на дно, — настаивал Чэпмэн. — Давайте уговоримся. Искать вас я не буду, но если вам понадобится помощь, договоримся, где вы меня найдете.
— За этим я не обращусь, — твердо сказал Фрост, — Но если вам так лучше, то…
— Вы останетесь тут?
— Вряд ли, но что мне стоит сюда прийти.
— В трех кварталах от этого места библиотека, знаете? И скамейка у входа.
Фрост кивнул.
— Я буду ждать вас там дважды в неделю. По средам и пятницам, например. С девяти до десяти вечера.
— Нет, так часто слишком обременительно для вас. Сколько все это продлится? Полгода, год? Два года?
— Хорошо, полгода. Если за полгода вы не появитесь, я буду знать, что вы уже не придете.
— Ну что за глупости, — поморщился Фрост. — Не собираюсь я с вами встречаться. И пытаться не буду, к чему вас вовлекать. Даже полгода — чересчур много. Месяц — еще куда ни шло. Вообще, я собираюсь податься на юг. Не хочу, чтобы меня тут сцапали.
— Энн передала вам посылку, — сказал Чэпмэн, меняя тему разговора и давая тем самым понять, что его предложение остается в силе, — Там, за ящиком. Иголка, нитки, спички, ножницы, нож. Вам пригодится. Наверное, еще какая-нибудь еда.
— Скажите Энн, что я ей благодарен, — кивнул Фрост, — Но только пусть она не предпринимает ничего подобного впредь. Ничего больше не делайте для меня, и не пытайтесь.
— Я передам, — серьезно ответил Чэпмэн.
— И обязательно — благодарность. Но как вы согласились пойти меня разыскивать?
— А меня никто не уговаривал, — поморщился Чэпмэн, — Что я, дитя неразумное?! Но ответьте на один вопрос: что с вами произошло? Как это было? Вы говорили Энн, что вам, возможно, грозят неприятности. Но как вас могли осудить?
— Кому-то понадобилось…
— А больше вы ничего не скажете?
— Нет, не скажу. А то вы с Энн броситесь разбираться. Поймите, разобраться невозможно.
