И в самом деле, если он однажды отклонил предложение играть в «Johny Kidd and the Pirates», зачем Хатчинсону уходить из «The Big Three» и связываться с какими–то «The Beatles»? Тем не менее он согласился заменить Пита Беста, когда тот не смог играть на двух концертах «The Beatles»; их никак нельзя было перенести на период между его увольнением и двухчасовой репетицией Ринго перед его дебютом в качестве официального члена группы перед аудиторией в пятьсот человек на танцах в зале Садового общества в Биркенхэде, которые состоялись в субботу 18 августа 1962 года.
Эпштейн проявил чудеса корректности: он позвонил в Стормсвилль и сообщил Вайолет, что «The Beatles» ждут, когда у Ринго закончится сезон в Скегнессе, чтобы забрать его к себе. Тем не менее Сторм, отнюдь не обладавший такими качествами, обвинил ребят в том, что они украли у него барабанщика. Это, однако, не помешало ему на всех парах устремиться в Ливерпуль, чтобы найти ему замену. Взяв с собой мать, он поспешил в Хэйманс–грин, чтобы выразить свое почтение семейству Бестов. Не хотел бы Пит поиграть с «The Hurricanes»? Он мог бы начать уже сегодня. Нет, сказала Мона, он все еще слишком подавлен. Сезон у Батлина был в самом разгаре, так что группе пришлось в срочном порядке взять Энтони Эшдауна, актера, который решил сесть за барабаны ровно на одну неделю, пока Норман Макгэрри из «Johnny Sandon and the Searchers» — еще одного коллектива на стадии распада — не займет эту должность. Наконец–то пришло то время, когда барабанщики лезли из кожи вон, чтобы играть у Рори Сторма.
Похоже, дела у группы пошли в гору: «The Hurricanes» заполучили шестнадцатилетнего Гибсона Кемпа из «Memphis Three», с надеждой на то, что тот когда–нибудь вырастет и сценический костюм Ринго придется ему впору. Брайан Эпштейн убедил Ринго, что в создавшихся обстоятельствах было бы не слишком вежливо требовать у Сторма (или Кемпа) пятнадцать фунтов, которые Старр когда–то выложил за этот костюм. Шоу в Садовом обществе было затишьем перед бурей. На следующий день в Cavern зрители устроили настоящий бунт, когда «The Beatles» вышли на сцену с новым барабанщиком, а Харрисон, который больше всех за него вступался, заполучил под глаз «фонарь». Стоя за спинами телохранителей, Брайан игнорировал все обвинения, которые публика выкрикивала в его адрес; он, как и Ринго, получил несколько анонимных писем от оскорбленных поклонников Беста.
На следующий день Брайан обнаружил, что злоумышленники прокололи все четыре колеса его «Форда Зодиак», что лишний раз явилось подтверждением того, на что жаловался скромный Ринго: «Все они любят Пита. Зачем брать какого–то ободранного кота взамен красивого и породистого?»
