и на афишах («Сегодня для вас поет Пит Бест!!!»), а когда Боб Вулер вызывал группу на бис —
«…и снова Джон, Пол и…» — пауза —
«Пит!!!», рев возбужденной публики достигал своего апогея.
Все это, может быть, и не имело бы такого уж значения, если бы этот тихий барабанщик с мягким голосом не держался отдельно от остальной троицы, эдакий Тони Кертис среди Pilzenkopfs («шляпка гриба», так по–немецки называлась «фирменная» прическа битлов), не принимавший бензедрин и прелудин и настолько обожавший свою девушку из Marks and Spencer's, что даже и не помышлял о том, чтобы хоть раз ей изменить. Даже из шуточек Джона, Пола и Джорджа можно было понять, что Бест был для них слегка… ну, вы понимаете. Одним словом, он должен был уйти.
«Последним гвоздем в крышку его гроба» стало прослушивание, устроенное Parlophone в одной из студий EMI на Эбби–роуд в Сент–Джонс Вуде.
Так как рок–н-ролльные барабанщики на концерте всегда имели тенденцию замедлять или ускорять темп в зависимости от своего настроения, на запись нередко приглашались ударники со стороны, как правило более техничные, чем штатный «метроном». В начале шестидесятых такого рода сессионными барабанщиками в Союзе музыкантов состояли Рон Боуден, ранее стучавший в «Kenny Ball Jazzman», Джимми Никол, Бобби Грэхэм, Клем Каттини из «The Tornados» и тридцатидвухлетний Энди Уайт из «The Vic Lewis Orchestra», которого Джордж Мартин пригласил — безо всякого пренебрежения к Питу Бесту (а потом и к Ринго, которого в тот раз не прослушивали) — на запись «Love Me Do», которую Маккартни и Леннон написали, чтобы выпустить в качестве дебютного сингла «The Beatles».
Кое–кто вспоминал, что шеф Parlophone отрицал, что с игрой Пита Беста было что–либо не так, а через два года утверждал противоположное. У себя в Ливерпуле Пит котировался не ниже Джима Хатчинсона, которого Эпштейн тайно считал преемником Беста. Предшественники легендарного трио конца шестидесятых, «The Big Three» считались самой сильной командой Мерсисайда; свой статус группа подтверждала и вне сцены — один из них умудрился выпить весь месячный запас бесплатного пива в Star–Club за один вечер. По словам Хатчинсона, лишь большая вероятность конфликта и последующей драки с Ленноном удерживала его от того, чтобы «баллотироваться» на пост битла. На самом же деле он боялся жестоких шуточек со стороны Леннона, из–за которых группу в 1960 году покинул более ранимый Томми Мур.
И в самом деле, если он однажды отклонил предложение играть в
