И тогда Усикава аккуратно перевел разговор на тему приюта.
— Куда же деваются бедные женщины, которым некуда больше идти? — поинтересовался он. С таким выражением, словно искренне беспокоился о судьбах тех, кого жизнь завертела, точно палые листья на холодном осеннем ветру.
— Для этих случаев у нас открыты специальные прибежища, — ответил ему адвокат.
— Прибежища? В каком смысле?
— Временные приюты, если угодно. Их немного, но все они предоставлены различными благотворителями. Один из наших спонсоров даже пожертвовал для этого небольшой многоквартирный дом.
— Многоквартирный? — якобы удивился Усикава. — Неужто в нашем обществе еще встречаются такие добрые самаритяне?
— О да! Когда о нашей «Консультации» упоминают в газетах или журналах, нам начинают звонить люди, которые предлагают помощь. Без их помощи наша организация, к сожалению, просто не выжила бы. Ведь мы существуем исключительно на добровольные пожертвования.
— Мне кажется, вы делаете очень большое и нужное дело, — проникновенно сказал Усикава.
По лицу адвоката расплылась наивно-беззащитная улыбка. И Усикава напомнил себе, что лучший момент для маневра — когда противник убежден в своей правоте.
— И сколько женщин проживает в этом многоквартирном доме?
— Бывает по-разному, но в среднем человек пять, — ответил адвокат.
— Кстати, насчет спонсора этого дома, — напирал Усикава. — Что заставило его это сделать? У него были какие-то особые мотивы?
Адвокат покачал головой:
— Не могу знать. Но подобной благотворительностью этот человек занимался и раньше — исключительно по личной инициативе. Как бы то ни было, нам остается только с благодарностью пользоваться его щедростью. Нам ничего не объясняют, мы ничего не спрашиваем.
— Очень разумно, — кивнул Усикава. — И адрес этого приюта, конечно, тоже не разглашается?
— Разумеется. Бедным женщинам необходима полная безопасность. Да и спонсоры, как правило, желают оставаться анонимами. Все-таки мы имеем дело с последствиями актов насилия.
Они поговорили еще немного, но больше ничего конкретного из адвоката выдавить не удалось. В итоге Усикава понял следующее: «Консультация для женщин — жертв бытового насилия» официально открылась четыре года назад; вскоре после открытия им позвонил некий «спонсор» и предложил многоквартирный дом в качестве приюта. О существовании «Консультации» он узнал из газеты, которая написала о них заметку. Главное условие сотрудничества — полная анонимность благотворителя. Но под конец разговора Усикава уже ни капельки не сомневался в том, что этот «спонсор» — хозяйка особняка в Адзабу, а для приюта используется деревянный домишко на задворках того же района.
