До сих пор Лорел держалась; сейчас силы иссякли. Она так явственно помнила Катю живой — ее улыбку, ее решимость на балконе… Лорел упала на грудь Ярдли и безудержно разрыдалась.
— Это невосполнимая потеря для нас, — тихо сказал Ярдли.
Лорел подняла голову.
— Я убью ее, — с горечью сказала она, не узнавая свой голос.
В сердце вспыхнула искра ненависти, и Лорел не стала ее гасить. Сначала Шар, теперь Катя… Впервые в жизни она чувствовала, что искренне желает смерти Клеа — что готова задушить ее голыми руками…
— Лорел.
Тихий проникновенный голос Ярдли прервал страшные грезы. Она взглянула на учителя.
— Лорел, ты не воин.
Это правда. Но какая разница? Двор Академии буквально усеян пистолетами — достаточно подобрать один и выстрелить Клеа в спину. Как только она ее выследит.
— Я видел твои зелья. Разрушение — не твоя стихия. Ты сильнее.
Что может быть сильнее разрушения? Лорел знает, что такое сила. Тамани был ее живым воплощением. Юки так сильна, что чуть не уничтожила их всех. А Клеа еще сильнее — она одолела Шара, которого Лорел считала непобедимым. Даже Челси и Дэвид помогли отразить набег тысяч троллей. А Лорел ничего не делала — только весь день убегала и пряталась.
— Лорел, ты целительница. Несмотря на твой гнев, в тебе нет ненависти.
— Я смогу!
— Нет, не сможешь, — спокойно возразил Ярдли. — Убийство не для тебя. И это не слабость, Лорел. Это своего рода могущество, которое делает тебя превосходным химиком; могущество, недоступное Каллисте. Любой может сорвать цветок. Истинная сила в том, чтобы дать ему жизнь.
Он положил что-то в ее ладонь. Лорел узнала ярко-красный цветок — кастиллею. Мама называла его индейской кисточкой. В мире людей, как и здесь, он был довольно распространен. При правильном обращении кастиллея — одно из самых действенных целебных растений в Авалоне.
Гнев Лорел растаял, сменившись глубоким горем. Но печаль была ей не в новинку — она не преображала подобно тому, как преображает бешеная ярость. Переживая горе, можно оставаться собой.
Дэвид и Челси обняли ее с обеих сторон, и Лорел отважилась взглянуть на Академию — свой дом в Авалоне. Пожар был отсюда не виден, зато по крыше столовой, окутывая теплицу, ползла красная отрава, а над головой кружили клубы дыма, похожие на грозовые тучи. Сможет ли она когда-нибудь забыть эту ужасную картину?
— Твой друг Тэм тоже был не в себе, — нарушил молчание Ярдли. — Он пытался помешать нам закрыть проем, но мы ничем не могли помочь остальным. Они погибли.
