— У меня есть семья. У Челси тоже. Мы не бросим близких.
— От вас это не зависит, — отрезала королева. — Мы не чудовища; о вас будут заботиться. Но уйти вы не можете.
— От вас это не зависит, — опередив всех, парировал Дэвид. — Вы не можете нас задержать.
Королева сощурилась:
— Это почему же?
— У меня есть Эскалибур.
— В пределах Авалона ты можешь не расставаться с ним до самой смерти, — сказала она, давая понять, что разговор окончен.
— Спорим, этим мечом можно разрубить врата? — тихо, но отчетливо спросил Дэвид.
Лорел затаила дыхание; не может быть, чтобы Дэвид хотел уничтожить главное укрепление Авалона!
— Артур так не поступил, — возразила королева, хотя в ее глазах явно угадывалось сомнение.
— Наверное, не хотел уходить.
— Возможно. Или понимал, какую беду навлечет на Авалон. Видимо, рубить врата ему не позволило благородство.
Дэвид смерил ее гневным взглядом; Марион ответила тем же.
— Я не стану их задерживать, — вмешался Джеймисон… — Если они попросят меня открыть врата, я не откажу.
— И будешь казнен за предательство, — без колебаний заявила Марион. — Пусть ты и член Совета, я все еще королева.
— Нет! — воскликнула Ясмин, хватая Джеймисона за руку.
— Ясмин, тебя это тоже касается, — не оборачиваясь, сказала Марион.
— Так нечестно! — Челси вскочила на ноги, сжав кулаки. — Она ничего не сделала.
— Выбор за человеком. — Марион буравила взглядом Дэвида. — Прискорбно, если после всех своих подвигов ты решишь подвергнуть Авалон более страшной угрозе.
Дэвид молчал, сжимая рукоятку меча побелевшими костяшками пальцев. Неужели он в самом деле может разрубить врата?
Дэвид резко повернулся к королеве спиной, не говоря ни слова, перепрыгнул траншею и застыл, рассматривая мертвые тела. Клеа, Юки, безмозглых солдат Клеа, черную траву. Затем повернулся и, глядя в глаза королеве, вогнал меч в землю, почти по рукоятку.
Но не разжал руку.
Он присел на корточки и пылающим взглядом смотрел на Марион около минуты. Все молчали.
Наконец Дэвид отпустил меч, поочередно разогнув пальцы, встал и пошел прочь.
Подойдя к друзьям, он обнял Челси, уткнувшись в ее шею и сотрясаясь всем телом.
— Прости, — шепнул он. — Мне так жаль. После всего, что мы пережили, я не могу… прости.
— Я знаю. — Челси прижала его к себе, зажмурилась и дрожащим голосом сказала: — Ты правильно сделал. И в конце концов, бывают места и похуже, правда?
Лорел обняла их обоих; Тамани с усилием поднялся на ноги и тяжело оперся на ее плечо.
