-- По коням! Не будем задерживаться в этой обители шайтана!
Через час войско Ахмеда было уже далеко.
Так женщина спасла Лалибэлу.
Ребенок
Она родилась зимой. Быть может, она бы не умерла, родись она летом.
Она родилась девочкой. Если б она родилась мальчиком, она могла остаться жить.
Мы знали, что придется убить ее -- у нас не было иного выхода. Когда я рожала ее, я уже знала об этом. Своей жизнью она могла причинить смерть нам и другим нашим детям. Зима только началась, а мы уже голодали. Лишний рот стал бы для нас смертным приговором. С нами такое случилось впервые, но многие наши соседи уже не раз умервщляли детей, которых не могли прокормить. В Исландии жизнь сурова.
Мое сердце обливалось кровью при мысли, что мое дитя ждет смерть на самом пороге жизни. Как только я почувствовала приближение родов, я начала молиться всем богам, и нашим исконным покровителям, и новому Спасителю, весть о котором принесли люди с Юга. Я молилась, чтобы родился мальчик -- у Сигурда не поднялась бы рука убить крепкого и здорового мальчика, будущего воина и работника. У девочки не было никакой надежды на спасение.
Видно, боги не пожелали прислушаться к моим мольбам -- родилась девочка. Едва очнувшись от родовых мук, я смотрела на Сигурда, мрачно вглядывавшегося в ребенка при свете очага. Ребенок истошно кричал. Сигурд сидел так очень долго.
-- Муж мой! -- взмолилась я. -- Она так мала! Много ли она съест? Оставь ей жизнь!
Он ничего не отвечал, не смотрел в мою сторону, и только его сильные руки то сжимались, то разжимались.
Наконец, он повернулся ко мне. Во взгляде его серых, как море, глаз были непреклонность и боль.
-- Ты помнишь наш уговор. Что толку говорить об этом? Ты знаешь, что этот маленький ротик может принести нам смерть. Подумай о других детях. Взгляни на них!
И он указал на детей, жавшихся к теплу очага. Они с тревогой смотрели на нас светлыми глазенками, не понимая смысла разговора, но чувствуя, что пришла беда. Два сына и дочь.
-- Взгляни на них! -- повторил Сигурд. -- Они умрут, если оставить в живых этот крохотный пищащий комочек, даже не похожий еще на человека. Мы все решили. Ты должна смириться.
Я отвернулась от него, не в силах сдержать рыданий. Через несколько мучительных мгновений я услышала, как за Сигурдом закрылась дверь.
Он вернулся через полчаса, уже без ребенка. Его плечи были опущены, словно он нес непосильный груз, глаза избегали моего взгляда.
Дети, сидевшие до этого тихо, как мышки, вдруг все как один принялись громко реветь. Их маленькие головки начали смутно постигать всю жестокость этого мира.
