-- Ох, -- говорит, -- знаю я, что хозяйка из меня никудышная! Вот если бы вы согласились мне помочь, а еще лучше -- вести все хозяйство сами, как прежде! Прошу вас!
Ну, это легко было уладить. Успокоила я ее, и с тех пор занималась всем сама. Ах, как повеселела наша птичка! Теперь ее звонкий смех стал звучать еще чаще, а я не могла нарадоваться ее счастью.
Чуть погодя я уладила и еще одно дело. Лет мне было уже немало, и красота моя совсем поблекла. Но первое время Би иногда приходил ко мне по ночам, больше по привычке и не желая меня обижать. А я подумала: к чему мне разлучать мужа с его драгоценной яшмой? Была и я когда-то молодой, успела порадоваться на ложе, а что теперь для меня все эти наслаждения? Стала закрывать на ночь свою дверь, а если Би приходил -- говорила, что устала. Ну, он не слишком настаивал -- скоро перестал приходить.
Некоторые начинают меня жалеть, что, вот, мол, муж взял молоденькую, да еще сделал меня второй женой. Ничего-то они не понимают. Я в своем доме окружена почетом и любовью, как мало кто из первых жен, а как я называюсь -разве в том дело?
Динамит
Конечно, вы ненавидите его. Еще бы! Вы -- всего лишь бледные благовоспитанные тени, копающиеся в позавчерашнем дерьме. Он среди вас -как взрыв, он разносит все в клочья. И этим он мне нравится больше всего. Для этого он мне и нужен -- разнести все в клочья.
Вас шокирует и бесит его грубость. Меня она возбуждает. Вот и прекрасно, что у него грязные руки, и он, конечно, не читал Мильтона. Как я веселилась когда привела его на это чинное чаепитие! Было так смешно смотреть на вашу бессильную ярость -- ведь уничтожающие ледяные взгляды и оскорбительные намеки до него просто не доходили! О, он вел себя как настоящий варвар! Оглушительно хохотал, пихался локтями, сожрал подчистую все, что было на столе. Под конец в ваших глазах явственно читался ужас. А я сидела с самым скромным и невозмутимым видом, помешивала ложечкой чай и ликовала. Когда, в качестве заключительного аккорда, он чуть не подрался с папочкой, я почувствовала, что возбуждение разрывает меня на части. Мы сбежали, но недалеко -- в ближайшую подворотню. Там он с огромным смаком трахнул меня. Это был лучший день моей жизни.
Мне нравится, что он сильный, грубый зверь. Он даже пахнет зверем. Мужчина. Неутомимый и жестокий самец. О, это совсем не похоже на ваше малахольное вошканье под одеялом! Он может трахаться сколько угодно, когда угодно и где угодно. Я кричу от восторга, когда его грязные руки безжалостно тискают мое изнеженое тело -- я чувствую, оно оживает. Я ведь тоже из вашей проклятой породы бледных теней, а он -- сама жизнь. Грубая, грязная, жестокая -- но настоящая!
