Грейвенхольц метнул нож. Лезвие вошло в тиковый леер в дюйме от бедра ныряльщика.
— Черт побери, да я подвезу тебя, даже если ты будешь вести себя плохо!
Мозби наклонился, снял каменную королеву с площадки подъемника и осторожно опустил на палубу.
— Благодарю, но не стоит.
Грейвенхольц сплюнул под ноги и вытер губы ладонью.
— Почему ты решил, будто это просьба?
Мозби, не отрывая глаз от лица королевы, счищал водоросли с ее плеча. Ему не требовалось смотреть на здоровяка, чтобы почувствовать его приближение.
— Полковник хочет видеть тебя. Немедленно. Твою команду я соберу потом.
— Сегодня у меня годовщина свадьбы. — Искатель стряхивал с мраморного изваяния песчинки и комки ила. — Полковнику придется подождать.
Грейвенхольц расхохотался.
— Мозби, ты веришь в Бога?
Мозби даже не поднял голову.
— Да, верю.
Грейвенхольц направил оружие ему в затылок.
— Лучше верь в Полковника, потому что Бог тебе не поможет.
Хозяин катера осторожно извлек песок из правого глаза королевы.
— Вы проделали такой длинный путь не для того, чтобы застрелить меня.
Он сковырнул с мраморных волос несколько крошечных улиток. Ну разве идеальные спирали их панцирей не являются неоспоримым доказательством существования Господа? Бросив моллюсков за борт, Мозби продолжил очищать бюст неторопливыми уверенными движениями.
— Вы оказались здесь потому, что я нужен Полковнику для осуществления какого-то проекта. Выполнения какой-то особой работы. Такой, какую, по его мнению, могу выполнить только я. Лично мне бы не хотелось оказаться на вашем месте, если со мной что-нибудь случится. — Он повернулся к Грейвенхольцу. — Приезжайте за мной утром, после завтрака. Если мне понравятся условия Полковника, я пошлю за своей командой. Если нет…
Здоровяк выпустил в изваяние очередь, и дюжина пуль разнесла голову каменной королевы на тысячу осколков.
— Я знаю, где ты живешь. Посажу свою птичку на заднем дворе.
Он махнул рукой. Вертолет направился прямо к катеру.
Мозби посмотрел на останки бюста. Выпрямился. Извлек осколок мрамора из нижнего века. По щеке к губам сползала струйка крови.
Лестер снова захохотал.
А Мозби поклялся себе, что рано или поздно, скорее рано, утопит Грейвенхольца в его собственной крови и отправит в ад, не дав даже обсохнуть. Иисус учил последователей подставлять другую щеку, любить своих обидчиков, но смирение Мозби имело пределы.
