Мозби, опустив голову, сделал несколько шагов назад. Сейчас только не хватало попасться рыжему на глаза.
Громила схватил поверженного за шею и приподнял.
— Не волнуйтесь, он живой! — Здоровяк просиял, услышав стон. — Видите? Фидаина убить нелегко. С этим мы еще долго провозимся.
Толпа восторженно завопила.
— Будет готов через неделю.
Грейвенхольц позволил голове воина-тени упасть на камни, ладонью вытер пот со лба и поморщился, ненароком коснувшись уха. Он пнул светловолосого, затем снова обвел взглядом зрителей.
— Хочу выпить. Кто из вас, голодранцев, желает угостить меня?
Толпа взревела.
Мозби вместе со всеми покинул арену и направился к лагерю, слушая довольные голоса. Публика радостно обсуждала поражение чужака и восхищалась силой их рыжего чемпиона. Искатель нехотя признал их правоту. Ему ни разу не доводилось видеть, чтобы воину-тени так досталось в рукопашной схватке. По крайней мере, не от другого фидаина, а Грейвенхольц точно не мог им оказаться. Кто же он тогда на самом деле?
Джон незаметно отстал от толпы. Вспомнив о данном себе обещании преподать рыжему урок, он невольно поежился. Ловкий и искусный боец, светловолосый явно превосходил Мозби в его лучшие годы, которые давно миновали. Да, воин-тень был хорош, и все же Грейвенхольц с ним управился. Облака закрыли ущербную луну, сделав ночь еще темнее, однако искатель добрался до хижины. Походка стала более тяжелой, в сердце поселился неприятный холодок. Он не устал. Воины-тени не ведают усталости. Так, по крайней мере, они говорят сами себе. Нет, Мозби не устал. Ему сделалось страшно.
Лео съежился от смущения, когда Ракким просунул его голову в отверстие. Потом ойкнул, зацепившись за край идентификационным ошейником.
— Улыбайся. — Лицо бывшего фидаина появилась в соседней дыре.
Зажужжала камера. Они вышли из-за разрисованного фанерного щита, и зевающий фотограф протянул им два готовых значка.
Один Ракким повесил на грудь Лео, второй — себе. Оба на них изображались в виде ангелов в белых одеяниях со штурмовыми винтовками в руках.
Толстяк вытер нос.
— Кажется, я простудился.
— Должно быть, малярия.
— Да, вполне возможно, — согласился Лео. — Ночь на берегу. Все эти москиты. Вся эта страна — рассадник болезней и нищеты, и еще… — Он прижал ладонь ко лбу. — У меня жар.
— Тогда это скорее слоновая болезнь или проказа.
Толстяк надул губы. Похоже, юноша не имел обыкновения попадаться два раза на одну и ту же шутку.
— Очень смешно. Очень забавно.
