«Делать нечего, придется подождать, — прокомментировал ситуацию Грейвенхольц. — Пока ты здесь, лейтенант не даст без тебя соскучиться ни твоей жене, ни прелестной дочурке. Кстати, тебе от нее тоже не повредит отдохнуть. Чистый горный воздух, честный заработок. И ей не повредит. — Здоровяк облизнул губы. — У твоей Аннабел какой-то озабоченный взгляд. При первой нашей встрече мне показалось, что она прямо-таки раздела меня глазами. Ну да ты не обижайся. Я всегда произвожу на дам такое впечатление».
«Я не обижаюсь».
Нет, по завершении дела он со всей определенностью наплюет на заповедь подставить другую щеку. Потом Мозби готов сколько угодно молить Иисуса о прощении, но лишь после того, как преподаст рыжему хороший урок.
Панцирная сетка снова заскрипела — Дерек перевернулся на прежний бок. Ветер с шорохом смел с гофрированной кровли сосновую хвою.
Мозби беззвучно скатился с койки, прихватив чужую камуфляжную куртку, и скользнул к приоткрытому окну в задней стене хижины. В первый же вечер его провожатые установили датчик движения, однако искатель позаботился о нем заранее. Трижды в течение ночи он ронял на пол камешки, вызывая сигнал тревоги. Охранники вскакивали с постелей, а сам виновник шума с сонным видом интересовался, что происходит. После третьей побудки Дерек отключил прибор, пинком отправив его в дальний угол.
Мозби прислушался к происходящему снаружи, зацепился пальцами за нижний край рамы, подтянулся и ловко выпрыгнул на улицу сквозь узкую щель. Холодный горный воздух заставил его поежиться. Как же он соскучился по теплому ветерку с залива, воздуху, пропитанному ароматом магнолии и гибискуса. По дому. И конечно же, более всего ему не хватало жены и дочери. Мозби много раз задумывался, какой бы стала его жизнь, не познакомься он с Аннабел во время шестой операции на территории пояса. Остался бы Джон Санти верным долгу? Воином-тенью, чья судьба связана лишь с фидаинами и ни с кем другим? Кто знает. Только в одном у него не возникало ни малейшего сомнения: едва увидев ее, он сделал свой самый правильный выбор в жизни. Ссутулившись и немного опустив голову, искатель зашагал в лес.
Неполная луна ежеминутно скрывалась в ползущих по небу облаках. Наступило время салят-уль-иша, последней ночной молитвы. Джон, проживший в поясе столько лет и принявший христианство не только на словах, но и всем сердцем, до сих пор по пять раз на дню слышал раздающийся в голове призыв к намазу. А впрочем, неважно, у него имелись проблемы и посерьезнее. Он мимоходом кивнул троим горнякам, передававшим друг другу бутылку у костра. Шахтеры, солдаты, торговцы и водители грузовиков появлялись здесь каждый день и так же ежедневно убывали отсюда. На Мозби никто не обращал внимания.
