однако диск не «крутили» ни на
Light Programme, ни на
Radio Luxemburg, так что скоро он канул в Лету.
В июне то же самое произошло с «You Get What You Like» группы «Cliff Bennett and the Rebel Rousers», однако руководство Parlophone решило, что команда вполне заслуживает дальнейших инвестиций — было выпущено еще шесть синглов.
Тогда Клифф не слишком–то задумывался о покорении хит–парадов, находясь по ту сторону Северного моря и «зажигая» каждую ночь в Star–Club, где Пол и Джон пообещали подарить ему песню, если «The Beatles» первыми добьются успеха.
И «The Beatles», и «Cliff Bennett and the Rebel Rousers» удалось пообщаться с Литтл Ричардом и Джином Винсентом, которые тоже выступали в Star–Club, соперничая с Тони Шериданом за право считаться королем рок–н–ролла на Гроссе Фрайхайт.
«Я помню, с каким восторгом «The Beatles» общались с Литтл Ричардом, — вспоминает Билли Престон, органист из «Georgia Peach», — в Гамбурге они таскались за ним повсюду и выспрашивали об Америке, о городах, о звездах, о фильмах, об Элвисе — короче, обо всем подряд».
С тех пор как закончился самый значительный период его жизни, Литтл Ричард записывался очень мало, и его репертуар составляли религиозные песнопения — ведь он поступил в богословский колледж. В 1961 году он поехал в мировое турне со своими госпелами, однако к тому времени, как турне достигло Германии, Ричард снова сотрясал залы своими старыми добрыми «Tutti Frutti», «Long Tall Sally» и всеми прочими суперхитами, написанными им до того, как он ударился в религию.
Конечно, мало что осталось от его былого великолепия, однако Пол Маккартни все еще благоговел перед этим скромно одетым, коротко стриженным фатом, которого он однажды увидел в артистической, а затем и на сцене — Ричард все так же истошно вопил и неистово молотил по клавишам, как и в фильме «The Girl Can't Help It», который вышел на экраны мерсисайдских кинотеатров в 1957 году.
Ричард рассказывал своему биографу, Чарльзу Уайту: «Пол Маккартни просто приходил и смотрел на меня. Он отводил глаза и говорил: «О, Ричард, вы — мой кумир. Дайте мне к вам прикоснуться». Он хотел научиться вопить так, как я, и мы сидели за пианино и орали во всю глотку, пока он не просек, как это делается».
Как Цезарь, которого обожествляли галльские крестьяне, Ричард не обидел ровным счетом никого, отказываясь принять подарки от своих преданных поклонников — например, одну из лучших рубашек Пола.
