Едва все расположились по местам, едва нервный генерал, согласно инструкции, погасил у себя в кабинете свет и прижался лицом к оконному стеклу, как с Каланчевской площади донесся звон башенных часов, и минуту спустя на темную улицу с двух сторон вкатились пролетки – две от Рязанского проезда, одна от Елоховской. Съехались перед зданием управления, из экипажей вылезли люди (Фандорин насчитал пятерых, да трое остались на козлах). Зашушукались о чем-то.
Инженер вынул из кармана красивый плоский пистолет, изготовленный на заказ бельгийским заводом Браунинга, передернул затвор. Камердинер демонстративно отвернулся.
Ну же, вперед, мысленно поторопил Эраст Петрович поляков и вздохнул – надежды на то, что даниловские орлы хоть кого-то возьмут живьем, было немного. Ничего, кто-то из злодеев должен остаться при лошадях. Счастливчик, его минует жандармская пуля, он попадет в руки к Фандорину.
Переговоры закончились. Но вместо того чтобы двинуться к дверям управления или прямо к воротам, диверсанты снова расселись по пролеткам. Щелкнули кнуты, все три пролетки, набирая скорость, понеслись прочь от складов, в сторону Доброй Слободы.
Что-то заметили? Изменили план?
Эраст Петрович выбежал из подворотни.
Коляски уже скрылись за углом.
Инженер сдернул с плеч свое замечательное пальто и побежал в том же направлении.
Слуга подобрал брошенное пальто и, пыхтя, затрусил сзади.
Когда подполковник Данилов и его жандармы выскочили на крыльцо, на Новой Басманной улице было пусто. Стук копыт затих вдали, в небе сияла безмятежная луна.
Оказалось, что Эраст Петрович Фандорин, ответственный сотрудник серьезнейшего ведомства, человек не первой молодости, не только умеет лазить по столбам, но и фантастически быстро бегает, притом не производя шума и оставаясь почти невидимым – бежал он вдоль самых стен, где ночные тени гуще всего, лунные пятна огибал или перемахивал гигантским прыжком. Больше всего инженер был сейчас похож на призрак, стремительно несущийся вдоль темной улицы по каким-то своим потусторонним делам. Хорошо, не встретился какой-нибудь поздний прохожий – беднягу ждало бы нешуточное потрясение.
Пролетки Фандорин нагнал довольно скоро. После этого стал бежать потише, чтобы не сокращать дистанцию.
Погоня, впрочем, продолжалась недолго.
За Фон-Дервизовской женской гимназией коляски остановились. Встали колесо к колесу, один из кучеров собрал в пучок вожжи, остальные семеро направились к двухэтажному дому со стеклянной витриной.
