– Кто прислал телеграмму о з-задержке литерного? – весь подался вперед Фандорин.
– В том-то и штука. Такой телеграммы никто не посылал.
– А где телеграфист, который ее якобы принял?
– Ищем. Пока не нашли – смена у него кончилась.
У инженера дернулся угол рта.
– Плохо ищете. Добудьте словесный портрет, если удастся – фотокарточку, и во всероссийский розыск, срочно.
У Мыльникова отвисла челюсть.
– Телеграфиста? Во всероссийский?
Фандорин поманил надворного советника пальцем, отвел в сторону и тихо сказал:
– Это диверсия. Мост взорван.
– Откуда вы взяли?
Эраст Петрович повел начальника филеров к пролому, стал спускаться по висящим рельсам. Мыльников, охая и крестясь, лез следом.
– Г-глядите.
Рука в серой перчатке показала на обугленную и расщепленную шпалу, на заплетенный серпантином рельс.
– С минуты на минуту прибудут наши эксперты. Наверняка обнаружат частицы в-взрывчатки…
Евстратий Павлович присвистнул, сдвинул котелок на затылок.
Дознатели висели над черной водой, слегка раскачиваясь на импровизированной лестнице.
– Так врет жандарм, что осматривал? Или того хуже – в сговоре? Арестовать?
– Лоскутов – японский агент? Чушь. Тогда бы он сбежал, как колпинский т-телеграфист. Нет-нет, никакой мины на мосту не было.
– Как же тогда? Мины не было, а взрыв был?
– Выходит, что так.
Надворный советник озабоченно насупился, полез по шпалам вверх.
– Пойти начальству доложить… Ну, теперь начнется свистопляска.
Махнул рукой филерам:
– Эй, лодку мне!
Однако в лодку не сел, передумал.
Посмотрел вслед Фандорину (тот шел по направлению к курьерскому), почесал затылок и кинулся догонять.
Оглянувшись на топот, инженер кивнул на стоящий поезд:
– Неужто между составами была такая маленькая дистанция?
– Нет, курьерский остановился дальше, на стоп-кране. Потом машинист дал задний ход. Проводники и некоторые из пассажиров помогали доставать из реки раненых. С этого берега до станции ближе, чем с того. Пригнали оттуда подвод, отвезли в больницу…
Эраст Петрович властным жестом подозвал начальника бригады. Спросил:
– Сколько пассажиров в поезде?
– Все места распроданы, господин инженер. Стало быть, триста двенадцать человек. Я извиняюсь, когда можно дальше следовать?
Двое из пассажиров находились неподалеку: армейский штабс-капитан и хорошенькая дама. Оба с головы до ног в грязи и тине. Офицер поливал своей спутнице на платок из чайника, та тщательно терла перепачканное личико. Оба с любопытством прислушивались к разговору.
