. Понятно, что ИТЛ, которые также были частью плановой экономики, стремились избавиться в первую очередь от самых непокорных заключенных, срывающих им план. К такому пополнению оперработники Степлага, привыкшие иметь дело с политическими, оказались совершенно не готовы. Вот что писал мне замначальника оперчасти 5-го лаготделения Степлага в пос. Джезды Ф. М. Краснянский
[65]: «Через несколько дней [после начала] сабантуя мне позвонили — „встречай вагонзак“. И действительно прибыл вагонзак, человек 40 сам[ых] отпетых бандюг, рецидивистов и уби[йц]. На второй день из их числа явились ко мне три человека и предъявили требования: „На работу не пойдем — мы не ишаки, камеру на ночь не закрывать — иначе разнесем весь барак“ и улучшить им питание. Кроме того, [они] проводили уже подготовку к подобному восстанию, нам было изве[ст]но по агентурным данным.
Посоветовавшись с нач[альником] отделения (казах — Атанаев), я ночью выехал в Степлаг [управление Степлагом в пос. Кенгир] и доложил об имеющихся материалах. Там были работники оперотдела Караганды, Алма-Аты, Москвы, но фамилии их я теперь не знаю. Одного из Алма-Аты знаю, полковник, замминистра МВД Губин — я его знал еще по работе в г. Горьком, как-то даже были вместе в одной из командировок в г. Арзамасе. Когда я доложил, — все удивились, кто же это санкционировал? Каждый чиновник от себя [это] отпихивал. Чечев[66] — вообще был так панически подавлен, что уже командовали другие — и все понять было трудно.
Чтобы не создать второй очаг пожара-восстания — меня заверили — „заберем обратно“. Верно — через два дня позвонили „встреча[й] вагонзак“. Увезли в Карлаг».
И цифры и реакция оперработника Краснянского, на мой взгляд, свидетельствуют: этап бытовиков в Степлаге — это не часть продуманного плана, а признак агонии лагерной экономики. Она не могла существовать без непрерывного пополнения все новыми контингентами заключенных. Любое замедление маховика репрессий подрывало ее основы.
Приведенные выше соображения совершенно не исключают, что у других рядовых оперативников, в отличие от Ф. М. Краснянского имевших опыт работы с блатными, возник соблазн использовать испытанный метод давления на политических. Участник восстания, венгр Ференц Варкони приводит слова Глеба Слученкова, одного из лидеров пришедшего в Кенгир этапа штрафников из Сиблага: «Опер вызывал к себе наших. Ему надо спровоцировать столкновения с политиками. И не зажимался, всякого-разного наобещал. Скажу только, чтобы вы знали: мы ему работать не будем»
