— Наконец-то! — облегченно сказал солдат. Он одернул шинель, поправил ушанку и вышел на протоптанную, -припорошенную снегом дорожку. Запахло жильем, терпким дымом. Где-то у домика задорно та-такал движок. В нос ударило запахом бензина. Из трубы курился дымок. Домик казался баркасом, плывущим в белесом озере. На подходе к посту в каменистой ложбине залаяла собака. Узнав солдата, она прижала голову к передним лапам, вскочила и с радостным визгом кинулась навстречу.
Юрий не первый раз на этом посту, он всегда припасал лайке гостинец и теперь, довольный, что успел к людям до большой непогоды, что выполнил в срок задание ефрейтора, щедрой рукой отдал собаке кусок хлеба и сала, которые остались от завтрака.
— Ешь мой сухой паек, Щербинка... А я закреплюсь на кухне, — добродушно проговорил Юрий и направился к дому. Часовой строго окликнул его, будто бы и не признал.
— Оглазел? Я это, Прохоров,— возмутился Юрий и двинулся было дальше.
—-Стой!—Часовой вскинул автомат, засверчал свистком.
Из пристройки выбежал лейтенант. На нем — ремни, пистолет, противогаз, каска. «Тревога? С чего бы вдруг?» — удивился Юрий, переминаясь с ноги на ногу.
Лейтенант проводил связного в дежурку, но сесть не разрешил. Торопливо написал что-то, запечатал в конверт и поднялся:
— Солдат Прохоров, пакет доставить командиру роты к восемнадцати ноль-ноль. Повторите!
— Есть, товарищ лейтенант, доставить пакет командиру роты к восемнадцати ноль-ноль! — повторил Прохоров и принял конверт. — Разрешите исполнять?
— Минутку, Прохоров. — Лейтенант шагнул к солдату и доверительно предупредил: — Телефонная связь между первым и вторым контрольными постами потеряна. Речка Малая Пьяная вышла из берегов, снесен мост. Проверьте, где обрыв линии, доложите капитану, Исполняйте!
— Есть! — Прохоров вышел, ошеломленный неожиданностью.
Лайка дожидалась Юрия в затишье. Повизгивая, она преданно ластилась к нему.
Снег повалил густой, крупный. Ветер сметал его с каменистой площадки, где разместился пост. Сквозь завывание ветра слышались ровный гул мотора, приглушенное тарахтение двигателя электростанции. Зеленый щит вращался непрерывно, настороженно.
Прохоров топтался на месте, не решаясь завернуть на кухню. На счастье оттуда вышел повар.
— А, Юрий! Заходи...
Узнав о приказе, повар вынес хлеба, кусок вареного мяса.
— Крой!
Прохоров опустил уши шапки и двинулся в снежную муть. Лайка увязалась за ним.
— Вот тебе и щи понаваристее да каша с маслом...— бурчал Прохоров, спускаясь по уступам крутой тропы. Миновав лощинку, что по краю каменистой поляны, он оттолкнул лайку: — Домой, Щербинка!
