Синяк на скуле еще больше припух, фиолетовый отек закрыл глаз. — Без тебя околела бы я, застыла, как старая куропатка.
Юрий поднялся, стал неуклюже прыгать на одной ноге, почти задевая головой низкий накат, тряс ладонями: ноги и руки зашлись от тепла. Николай начал оттирать его пальцы жестким сукном рукава шинели. Прохоров морщился от боли, прикусывал губы. Вскоре он взял железную кружку и, стуча зубами о край, стал прихлебывать кипяток с брусникой.
Ефрейтор тем временем вызвал по телефону Кедровую гору, доложил лейтенанту о Прохорове, затем трубку передал Юрию.
— Женщина, Ульяна Федоровна, видела подозрительных мужчин, — взволнованно доложил раскрасневшийся от тепла солдат. — Да, сегодня утром, возле шалаша... Да, в ягодах были, трое... Есть!
Прохоров привычно козырнул, но вид у него был совсем не строевой: ушанка сморщилась, мокрая шинель вся в глине вымазана, сапоги разбухли, побелели.
Юрий вернул трубку ефрейтору. Лейтенант при-казал тому записать показания старухи, подробно расспросить приметы и продолжать наблюдение.
Ульяна Федоровна, примостив больную ногу к печке, хитровато поглядывала на Юрия, обжигающегося кипятком, напомнила:
— Чай потом припахивает. Отчего бы ему?
Солдат скривил порозовевшее открытое лицо в усмешку, на лбу у него блеснули капли пота. Чтобы скрыть смущение, Юрий озабоченно кинул взгляд на часы: пора! Сказал на прощание строго:
— Сократа вашего поприжмем: забудет драться!
Сам пойду в депо, к комсомольцам вашим...
— А это напрасно, — вяло откликнулась Ульяна j Федоровна. — Мы поладим. Зачем портить парню жизнь?
Юрий не знал, что и ответить. Выручил телефон. Лейтенант по заданию командира роты интересовался, как чувствует себя солдат.
— Как чувствует? — нарочно переспросил Потапов, кося глаза на Юрия. Тот понял его взгляд, ответил, как эхо:
— Хорошо.
— Дойдет ли до города? — переспросил Николай.
— Дойду! — уверенно отозвался Прохоров.
— Как быть с рекой? — переспросил ефрейтор.
— Переплыву!—твердо ответил солдат, распрямляя плечи.
Ульяна Федоровна поняла, что Юрию предстоит шагать по непогоде до самого города, и возмущенно сказала:
— Человек еле на ногах стоит...
— Приказ, мамаша, — скупо ответил Потапов.
— Заладил: прика-а-аз! — несогласно протянула старуха, с шумом отпивая обжигающий кипяток.
Ефрейтор встал, сурово напомнил:
— Исполняйте, товарищ Прохоров. На реке, может, солдаты пособят... — А у самого глаза смотрели жалостно. Если бы в его власти, он выполнил бы задание вместо Юрия.
