Ночью пошел сильный дождь, водопад бурлил и клокотал, и мне стоило больших трудов взобраться на вершину желоба, но я успел проникнуть в Долину Дунов еще до темноты. Я был так рад, что выбрался наконец на сухое место, я так ждал встречи с Лорной, что... Словом, так получилось, что я… уснул. (Этого бы, конечно, не произошло, если бы перед походом в Долину Дунов меня не угораздило выпить полгаллона сидра).
Время от времени я открывал глаза и тут же снова засыпал. Проснулся я внезапно: я почувствовал, как на меня упала чья-то тень. Открыв глаза (на этот раз — окончательно), я увидел, что между мною и заходящим солнцем стоит Лорна Дун.
- Мастер Ридд, вы с ума сошли!
Она потянула меня за руку, пытаясь растеребить и окончательно вывести меня из дремотного состояния.
- И нисколечки не сошел, а просто немножко уснул, — проворчал я, и, опустив глаза, чтобы лишний раз не смущать Лорну и дать ей подержать мою руку подольше.
- Уходите, уходите отсюда скорее! Дозорные будут здесь с минуты на минуту. Быстрее, мастер Ридд, давайте я вас спрячу!
— Шага не сделаю, пока вы не назовете меня «Джоном», — ответил я, хотя, как вы представляете, любезные читатели, струхнул не на шутку.
— Да не мешкайте же, Джон, — то есть мастер Джон Ридд,— хотя бы ради тех, кому вы дороги!
— Я многим дорог, — многозначительно сказал я, давая понять Лорне, что кое-что стою в глазах других людей. — Однако, если опасность угрожает мне одному, то я, пожалуй, не стану торопиться.
Не в силах более выслушивать мои разглагольствования, Лорна молча схватила меня за руку и, беспокойно поглядывая на верхний ярус долины, повела меня в свою маленькую беседку, устроенную в скале. Внутри беседки я увидел ступени, вырубленные прямо в граните, и вспомнил, как выбрался по ним из долины семь лет назад. За это время из меня вымахал такой детина, что я с трудом пролез в расщелину, и когда ухитрился это сделать, то разом очутился в славной, почти круглой комнатке восемнадцать — двадцать футов в поперечнике, поросшую внутри мхом и папоротником. Потолка не было; прямо над головой парили редкие апрельские облака. Пол был устлан травой, смешанной со мхом и примулами, а по краям стояло несколько больших камней, служивших стульями.
С удивлением и печалью осмотрел я убежище Лорны, а она вдруг с какой-то особой легкостью — легкость была вообще присуща всем ее манерам — повернулась ко мне и спросила с милым озорством:
— А где же ваши свежие яйца, мастер Ридд? Или ваши куры перестали нестись?
