Он протянул руку, словно собирался прикоснуться к ее волосам. Она почувствовала, как ее тело окутал жаркий трепет. Однако Грей, словно передумав, опустил руку.
— Спасибо, — просто сказал он.
— Не за что.
— Огромное тебе спасибо, Холли. Ты изумительная девушка. Ты понятия не имеешь...
— Имею. — Она заставила себя слегка улыбнуться. — Именно поэтому я очень хочу тебе помочь.
Он улыбнулся, вдруг словно став моложе, беспечнее и свободнее.
— Ты так много для меня сделала. Чем я могу тебе отплатить?
«Поцелуй меня еще раз».
Черт побери, где здравомыслие?
— Может, ты организуешь конную прогулку? — быстро спросила она, цепляясь за соломинку. — Не только для меня, но и для детей.
— Организую. Завтра же утром.
Грей сидел в кабинете после ухода Холли, оглядывая стены и понимая, что неприятные воспоминания прошлого начинают потихоньку отступать.
В глубине души он всегда считал, что неумение читать — его вина. Он позволил Челси уйти от него потому, что всегда полагал, будто ее недостоин. Но на самом деле его мать просто устала заниматься его обучением, а отец препятствовал получению им достойного образования.
Отец научил Грея почти всему, что знал о крупном рогатом скоте, двигателях и столярных изделиях, но этого оказалось мало.
Впервые Грей осознал — он нисколько не виноват в том, что ему не хватает знаний. Благодаря Холли он перестает чувствовать себя ущербным и безнадежным и с ее помощью он наконец начнет что-то делать.
Грей чувствовал себя так, будто его выпустили из тюрьмы.
Когда-нибудь он скажет об этом Холли, и, возможно, она улыбнется. Он обожает смотреть на нее, когда она улыбается.
— Теперь твоя очередь, Холли. — Грей обратился к своим детям: — Она покажет нам, как сидят в седле девушки с фермы из штата Вермонт.
Он разбудил их рано, заявив, что пришло время начать уроки верховой езды, и вывел для них четырех самых смирных лошадей. Анна и Джош уже самодовольно восседали на спокойных пони, и Грей держал их вожжи.
Холли надеялась попрактиковаться в верховой езде без зрителей, но за ней уже наблюдали три пары глаз.
— Я же сказала тебе, что давно не ездила верхом. — Она нахмурилась, глядя на Грея.
— Но ты не забыла, как это делается, — заверил ее тот.
— Мои мышцы, возможно, забыли.
Он усмехнулся:
— Что за мрачные разговоры!
Холли знала — он прав, но, как бы она ни старалась, ей не удавалось перекинуть правую ногу через седло. После очередной неловкой попытки она почувствовала себя девяностолетней бывшей балериной, которую уговорили исполнить арабеск.
