— Вот, смотри.
Он протянул снимок Соловцу Майор внимательно рассмотрел его.
— Действительно не разобрать. Хочешь еще пива?
— Давай.
Соловец вернул фотографию Ларину и направился к стойке. Он вернулся за столик с двумя кружками пенного напитка.
— Вот что, Андрей,— сказал майор,— давай-ка отдадим эту фотографию нашим экспертам. Пусть разбираются, что там написано...
В тот же вечер Ларин позвонил маринисту Алексею Вульфу и договорился с ним о завтрашней встрече.
Утро было пасмурным. Тучи заволокли небо. Дождь, казалось, вот-вот начнется, но он все медлил, словно выжидая подходящего момента.
У проснувшегося Ларина слегка шумело в голове. Вчера после выпитого пива они с Соловцом еще добавили водки, и сегодня это давало себя знать. Оперативник вышел на улицу. Он решил дойти до Военно-морского музея пешком. Был выходной день. В Александровском парке, по которому шел Ларин, гуляли семейные пары. Играла музыка. Предчувствие дождя не пугало отдыхающую публику.
Ларин сел за столик открытого кафе. Оперативник заказал кружку пива. Ему сразу стало легче. В хорошем расположении духа капитан тронулся в сторону стрелки Васильевского острова.
Несмотря на выходной день искусствовед Алексей Вульф работал в своем кабинете. Когда к нему вошел Ларин, Вульф копался в своих записях, сидя за столом.
— Здравствуйте, Алексей Петрович,— сказал оперативник.
Вульф оторвался от бумаг.
— Добрый день.
Он встал навстречу капитану.
— Не желаете чайку?
Ларин пожал руку искусствоведу. Оперативник помнил, что Алексей Петрович делает все очень медленно.
— Нет, спасибо,— сказал он.
— А я позволю себе. Раз уж вы меня все равно оторвали от работы...
— Извините, Алексей Петрович. Я совсем ненадолго.
Вульф махнул рукой.
— Да чего уж там... Вы присаживайтесь.
Ларин сел. Вульф налил себе кипяток из электрочайника и бросил в стакан пакетик чая.
— Ну...— сказал он, сев напротив оперативника.
— Алексей Петрович, у меня к вам вопрос опять по поводу той же картины,— сказал капитан.
— Тот Айвазовский, что был на фотографии?
— Именно.
— И что же вас интересует?
— Меня интересует название корабля.
Вульф отхлебнул из чашки.
— Понимаю,— сказал искусствовед.
Он сделал еще один глоток и начал рассказ.
— Это казус в истории живописи,— сказал Вульф.— Автор, видимо, случайно пропустил букву «в» в слове «Цесаревич».
— А не мог он это сделать специально? — поинтересовался Ларин.
Маринист задумался.
— Не думаю...— сказал он.— Впрочем, мы уже об этом не узнаем.
