Образование «оси» Берлин — Токио носило не столько союзническую, сколько пропагандистскую значимость. Декларируя своей целью борьбу с коммунизмом, пакт должен был скрыть подлинные намерения Германии и Японии в борьбе за мировое господство, но планы по милитаризации страны Гитлер не намеревался скрывать. Наоборот, он заявил о них еще 14 ноября, когда Германия вручила всем державам, представленным в речных комиссиях, ноту, в которой сообщала, что она больше не намерена соблюдать режим, установленный Версальским договором.
О том, что Германия снимает свою подпись под договором, в котором на нее возлагается ответственность за развязывание Первой мировой войны, публично канцлер сообщил 30 января 1937 года. Выступая в рейхстаге, он заявил, что «отныне железные дороги Германии и Рейхсбанк находятся под полным и безусловным контролем правительства». В это же время Германия известила мир и о признании прояпонского режима в Маньчжурии, что для Советского Союза означало усиление угрозы экспансии со стороны Японии на Дальнем Востоке.
И все-таки главные интересы Берлина были сосредоточены в Европе. Здесь немецкая дипломатия никогда не выпускала из своего поля зрения и Польшу, которая сама заигрывала с Германией. Курс официальной Варшавы на сотрудничество с нацистами проложил еще Юзеф Пилсудский, а продолжил его министр иностранных дел Юзеф Бек. Уже в 1935 году Варшаву посетил Герман Геринг. Второй его визит, прикрытый выездом на охоту в Беловежскую пущу, состоялся в январе 1937 года. А 16 февраля в ходе беседы с генеральным инспектором польских Вооруженных сил маршалом Эдвардом Рыдз-Смиглы Геринг заявил: «Канцлер Гитлер поручил мне самым категорическим образом подчеркнуть, что он теперь в большей, чем когда бы то ни было, степени является сторонником политики сближения с Польшей и будет ее продолжать».
При этом Геринг отметил, что «Гитлер однозначно придерживается тезиса о том, что всякий контакт с коммунизмом, а тем самым и с СССР, исключается… Необходимо всегда помнить, что существует большая опасность, угрожающая с Востока, со стороны России, не только Польше, но и Германии. Эту опасность представляет не только большевизм, но и Россия как таковая независимо от того, существует ли в ней монархический, либеральный или другой какой-нибудь строй. В этом отношении интересы Польши и Германии всецело совпадают».
Подтверждая эту мысль, Рыдз-Смиглы, в свою очередь, подчеркнул, что «в случае конфликта Польша не намерена становиться на сторону СССР». Однако поляки не хотели оставаться лишь сторонними наблюдателями событий. Их по-прежнему волновала «вековая» мечта о землях на Востоке, и рассекреченные документы свидетельствуют, что в польском Генштабе даже было создано «специальное подразделение по работе с национальными меньшинствами на территории СССР».
