- Да, Галина была для него «мотор». Но знаешь, за почти два года их дружбы я так и не поняла, что этому «мотору» в жизни надо. Что скрывать – отец сыграл не последнюю роль в их быстром подъеме. И любовники у нее тогда были, я даже знала их, но тогда не говорила брату. Зачем? Он не поверит, а я понимала – Сашка слишком добр и мягок для такой «кобры». Что ей не хватало? Живи в удовольствие. Да, я думаю, поймай ее Санька, как мы говорим, с поличным – он все бы ей простил. Даже не она у него, а он у нее прощения стал бы просить. Мой брат – тряпка.
- За что прощения? За плохую «работу»? - грубо пошутил Александр, но смутившись, пожалел о сказанном о брате Ларисы и добавил. – Я думаю, есть женщины, а есть сучки похотливые, которые сами не знают, что хотят, - попытался смягчить нелепую шутку Александр.
- Нет, Александр Сергеевич, любая, даже самая падшая женщина считает, что она знает, чего она хочет. Но, наверное, желания опережают действительность. И смена любовника – это не похоть, а желание доказать, что она чего-то стоит, это желание доказать становится навязчивым и теряет контроль. Вы плохо изучали психологию, Александр Сергеевич.
- Мы университетов не заканчивали, Лариса Сергеевна, с психологией туговато. А кому она хочет доказать?
- Да хотя бы самой себе. Все, Андреев, мы приехали.
Александр остановился у подъезда, поцеловал жену:
- Может проводить?
- Нет, не стоит. Вон еще молодежь у подъезда. Меня все знают, к тому же я, товарищ капитан, вооружена, - Лариса достала из сумочки миниатюрный газовый баллончик.
- Все, пока, до завтра. Завтра только природа.
Лариса скрылась в подъезде. Александр постоял, дождался, когда она поднялась на третий этаж. Засветилось кухонное окно. Александр плавно тронулся.
- Второй, второй, вы где? Грабеж на Жукова, 31, - раздался голос дежурного по рации.
- Вас понял, первый, - ответил Александр. – Выезжаю на Жукова, 31.
* * *
Лариса проснулась от телефонного звонка. Муж еще не пришел с дежурства. На сегодня они запланировали поездку в родную деревню мужа Яблочное в соседнем районе в сорока километрах от облцентра.
- Алло, Лариса Сергеевна, доброе утро. Надеюсь, я Вас не разбудил? - звонил адвокат Митин Федор Федорович.
Они познакомились, когда Лариса Воробьева училась в университете, и будущие юристы проходили практику в прокуратуре, адвокатуре и следственных отделах.
Федор Федорович шестнадцатилетним пареньком убежал на фронт. Два года воевал, награжден боевыми орденами и медалями. В марте 45-го при форсировании Одера осколком мины ему оторвало кисть на левой руке. После госпиталей Митин поступил учиться в юридический. Закончил с отличием. Следователь из Митина не получился: слишком близко он воспринимал всю человеческую боль и в преступниках видел, прежде всего, людей, хотя следователь должен видеть только мотивы, улики и факты преступления. Митин ушел работать адвокатом, где работает уже больше тридцати лет. Больших высот добрый, бескорыстный Федор Федорович не достиг, но, пожалуй, все и в суде, и в прокуратуре, да и среди коллег Митина – адвокатов были уверены в одном: щепетильнее, дотошнее его в подходе к порученному делу, неважно, тяжкое преступление или простая бытовая кража, не подходит никто. Все судьи, даже сам Меркулов, всегда прислушивались к мнению и оценкам фактов, которые высказывал Митин.
