- И тем не менее я уверен, что постояльцы найдутся, - бесстрастно сказал гость, по-хозяйски вышагивая по залу и поглядывая в окна, за которыми солнце уже покраснело, словно от стыда за предсказание плохой погоды. - Что ж, готовьте документы, месье Крушаль. Мне по душе этот замок.
- Вы знаете, у меня было предчувствие, что именно вы...
- Пока будет идти оформление в собственность, - нетерпеливо перебил гость, - я бы хотел направить сюда одного молодого человека. Историк, интересуется Средневековьем. Думаю, он с удовольствием бы приехал из Москвы и пожил здесь с недельку, покопался в архивах, сделал подборку материалов. Вы поможете ему, месье Крушаль?
- Конечно.
- И знаете что, договоритесь с владельцем, чтобы моего специалиста поселили именно в башне. Пусть прочувствует атмосферу замка. Он человек увлеченный, ему это будет по душе. Кстати, мой племянник.
- И зеркало повесить в его комнате? - Крушаль странно усмехнулся.
- Да, действительно, попросите хозяина перевесить зеркало в комнату под сводом башни. Но не говорите для чего. Скажите просто, что на нового владельца оно произвело в каминном зале неприятное впечатление. Он ведь поймет?
- Я уверен, что он бы не возражал... Однако он сейчас болен и находится в госпитале. Но вы не беспокойтесь, все доверенности на меня выписаны загодя, я близкий друг хозяина, а замок был поставлен на продажу из-за долгов еще до обострения болезни. Что касается зеркала, то я позабочусь, чтобы его перевесили.
Гость пожал плечами и опять повернулся к зеркалу. Сквозь муть он пытался разглядеть собственное массивное лицо, с которого не сходило выражение спокойной мечтательности, а потом, ухмыльнувшись чему-то, пробормотал:
- Честно говоря, меня удивляет, что такое старинное место забыто и заброшено. Не спорьте со мной, я же видел, что даже крышу надо перестилать... А ведь история у этого замка, наверное, интереснейшая... Но ничего, мой племянник раскопает что к чему. Пришло время будить призраков, Крушаль. Пришло время будить призраков.
Часть I
1
Альберт плохо знал своего дядю, но оснований относиться к его словам с недоверием не было. Билеты на руках и аванс убедительнее самого красноречивого продавца. Интрига, конечно, проглядывала в том, как хорошо все складывается, но она была того особенного приятного оттенка, когда ты выбираешь между "хорошо" и "очень хорошо".
С Францией же молодого человека до сих пор связывал только приличный французский язык, который дался ему легко - заслуга матери-переводчицы, а с Западной Европой - имя, доставшееся от отца-физика, так и не сделавшего никаких открытий, но почитавшего Эйнштейна. Средневековье и Возрождение были обделены вниманием Альберта; и во время учебы в университете, и в последующем его больше интересовала Античность. Однако три толстые книги, тщательно продуманные и уже начатые, он так и не закончил, не удались ему и три совместных с друзьями деловых предприятия, и к тридцати годам все еще сложно было сказать, что же ему ближе - наука или бизнес. И то и другое, кроме мозгов и азарта, требовало терпения, а вот терпения Альберту всегда недоставало. Но сейчас он собирался подойти к предстоящему делу со всей серьезностью, с прицелом на будущее, ведь за интересную работу редко платят хорошие деньги. А предстоящее дело было интересным во всех отношениях, да еще связано с путешествием - невероятное везение. Наконец-то представился случай узнать, может ли нежданная удача изменить направление всей жизни, или она является лишь маленьким оазисом на однообразном и утомительном пути. Мечталось же Альберту стать когда-нибудь профессионалом хоть на каком-нибудь поприще, пусть даже небольшом, но чтобы к его словам прислушивались, уважали и считали одним из главных специалистов в своей области.
