Когда-то они вот так же стояли, не отрывая глаз друг от друга. Неожиданно он взял ее на руки и понес в дом. Их обоих переполняло желание... Элоиз вздохнула и усилием воли вернула себя в настоящее.
— Иди домой. Я выключу свет и закрою мастерскую, — сказал Джонатан.
— Наш брак не был безнадежным? Как ты думаешь? — спросила Элоиз, глядя мужу в глаза. Согласится он с этим или нет?
Глаза Джонатана вспыхнули.
— У нас были счастливые мгновения, — сказал он устало. — Иди спать.
Элоиз сгорала от желания позвать его с собой, но, вспомнив прошлую ночь, решила не делать этого, быстро вышла из мастерской и поспешила в дом.
Позже, уже лежа в постели, она вновь и вновь вспоминала, как он когда-то подхватил ее на руки и понес в спальню.
— Что это было? Любовь или вожделение? — спросила она себя. Сомнений не было: с его стороны это было только вожделение. Но ее чувства были гораздо глубже. Она знала это.
— Боже! Как я глупа! Я снова влюбилась в него, — призналась себе Элоиз. Изнемогая от усталости, она заснула.
Элоиз села, выпрямив спину. Весь день она трудилась над мотоциклом, сделав один-единственный перерыв — на обед. Работа продвигалась не слишком быстро. Элоиз была уверена, что прежде ей не доводилось собирать мотоцикл в одиночку. Порой она подолгу смотрела на деталь, пытаясь понять, где ее место.
— Да, разобрать мотоцикл большого ума не требуется! — злилась она на Джонатана. Раздался стук в дверь.
— Входите, — крикнула она.
— Я не могу открыть дверь. У меня руки заняты, — послышался ответ. Элоиз узнала голос Джонатана, и ее охватило волнение.
— Невероятно, как он действует на меня, — еле слышно произнесла она. Вытерев руки о джинсы, она поднялась и пошла открывать дверь. И что же? Ее ожидал настоящий сюрприз. Стоило ей открыть дверь, как мастерская наполнилась ароматом пиццы, которую принес Джонатан.
— Я решил, что тебе нужно передохнуть от стряпни Сары, — сказал он, передавая ей огромную коробку с пиццей.
— Спасибо, — поблагодарила Элоиз и пропустила Джонатана в мастерскую, все еще не придя в себя от сюрприза. Но, вспомнив о тетушке, спросила: — Кстати, как там Сара? Надеюсь, она не целый день провела около кастрюль?
— Я звонил ей днем и сказал, что она вполне заслужила отдых сегодня вечером. Ей я тоже принес пиццу. Она, кажется, собиралась пойти в кино, — ответил Джонатан, ставя две банки содовой в небольшой холодильник.
— Пахнет восхитительно! — заметила Элоиз, чувствуя необходимость что-то сказать.
