Наверное, Эльвира на меня обиделась, потому что говорила я с ней не слишком вежливо, отвечала невпопад, уж очень удивилась. Как не прийти в изумление – та же самая Алена Геннадьевна Щукина, чью сумку сначала нашел, а потом разгрыз Бонни, оказалась замешана в убийстве директора зоомагазина!
Первой мыслью было позвонить дяде Васе и все ему рассказать. Но тут в прихожей отчаянно взвыл Бонни. Я достаточно хорошо разбираюсь в оттенках его воя, чтобы понять: ему срочно нужно на улицу. Все ясно: мидии и вправду оказались несвежими. И выходит, прав Гена Прыщ: мастерство не пропьешь!
Ночь мы провели беспокойно, а точнее, выходили раз пять, и заснуть мне удалось лишь под утро. Разбудило меня яркое солнце, на часах была половина одиннадцатого. Дядя Вася на звонок не ответил – ушел уже по делам или от заказчицы прячется. Я подумала немного и решила разведать обстановку. Ведь я знаю, где живет Алена Щукина, во всяком случае, она назвала этот адрес в стоматологической клинике: Малый проспект, дом 13, квартира 52.
К самой Щукиной я, конечно, ни за что не сунусь, раз она проходит по делу об убийстве, но вдруг наткнусь на что-то интересное. И поднесу потом дяде Васе эту самую Щукину на тарелочке с голубой каемочкой. А то он считает, что я способна только бумажки перебирать да бухгалтерию вести. Какая там бухгалтерия, когда дел никаких нету, впору агентство закрывать!
Я оделась поаккуратнее, накрасилась посильнее и отправилась. Бонни, утомленно дремавший на своей подстилке, даже не поднял головы мне вслед.
Дом, в котором жила таинственная Алена Щукина, был новый, но хорошо вписывался в окружающую старую застройку. Архитектор постарался и придал ему узнаваемые черты стиля модерн. Перед домом был разбит нарядный ухоженный газон, на котором вольготно цвели бравые темно-красные георгины, поздние увядающие мальвы и жеманные изысканные хризантемы. Рядом с газоном копошилась коренастая загорелая дворничиха, к ногам которой боязливо жалась скромная серая кошечка на последней стадии беременности.
Дворничиха хозяйским взглядом окидывала цветник, между делом отчитывая кошку:
– Ну, никакого у тебя, Нюська, соображения! Разве ж можно так себя вести? Не успела я прежних твоих котят пристроить, а ты снова с пузом! Где твоя женская гордость? Где твоя, извини за выражение, девичья честь? Главное дело, ты об своих детях думаешь? Куда их девать? Чем кормить? Нет, у тебя на этот счет никаких мыслей не имеется, у тебя мысль одна на все случаи жизни!
