«Приятная женщина, – сказала я себе, запихивая в сумку скомканный носовой платок, который мне удалось стащить незаметно со стола, – однако проверить все же не мешает. Гена платочек понюхает и даст однозначный ответ…»
Генку Прыща удалось найти только к вечеру. Как сообщила нам буфетчица Нюра из котлетной «Полянка», накануне Генка жутко у нее напился, устроил дебош, опрокинул два стола, плакал и бил посуду.
– Милицию вызывали? – спросил дядя Вася.
– Еще чего! – Нюра повела широкими плечами. – Стану я по таким пустякам милицию беспокоить. Понаедут, корми их всех… сама справилась!..
– Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним!.. – тут же завела попугаиха Люка, сидевшая на стойке.
– Умница моя! – громко умилилась Нюра, а я решила ни за что не говорить Эльвире, где находится украденный из ее магазина попугай. Пускай они с Нюрой останутся вместе, раз так хорошо друг друга понимают.
У гаражей на Смоленке Прыща тоже не оказалось, и мы по наводке Пузыря отправились к нему домой.
Открыла дверь соседка и сообщила, что Генка как со вчерашнего приполз домой на бровях, так и не высовывался. Она сначала порадовалась, с утра стирку завела, полы вымыла, а после что-то забеспокоилась. Хотела зайти к Генке да поглядеть, может, ему плохо. Так этот дурак вчера по пьяни дверь запер изнутри. И молчит, так что она боится, как бы не окочурился он там от водки-то…
В доказательство она жахнула кулаком по хлипкой Генкиной двери. Никто не отозвался, внутри как вымерло.
– Ой! – всхлипнула соседка и вытерла глаза уголком передника. – Никак помер сердешный! А я еще вчера с ним поругалась…
– Гена, открой! – Василий Макарович постучал, потом приник ухом к двери.
Соседка закрыла лицо руками.
– Ладно, женщины, вы ничего не видели! – решительно обратился к нам дядя Вася и достал из кармана отмычку.
– Только бы он ключ с той стороны не оставил… – бормотал он, ковыряясь в замке. – Вот, готово!
Дверь с ревматическим скрипом отворилась, и мы все трое ввалились в комнату.
Было темновато, а когда я отдернула пыльную занавеску, на кровати обнаружилось что-то бесформенное. Дядя Вася осторожно пошевелил это, и оно оказалось Генкой, который с трудом сел на кровати, держась за голову.
– Ну ты, Гена, и здоров спать! – сказал дядя Вася. – Да ты узнаешь ли меня, Прыщ?
Гена попытался помотать головой, но тут же взвыл от боли.
– Может, ему водички? – обратилась я к соседке.
– Сейчас я! – Она сорвалась с места и вернулась, держа в руках аптечный стаканчик, пахнущий водкой.
