Дафна | страница 66
Дни становились все короче, и Симингтону не хватало дыхания: он, кашляя, отпирал свои кладовые или, шурша картотеками, разыскивал нужные книги в полузабытых тайниках. Письма от Дафны Дюморье отсылали Симингтона к его рукописям, но он-то знал, что не следовало возвращаться к ним, ведь ничего там не изменилось.
— Она узнает… — бормотал он себе под нос: ведь Брэнуэлла никак не удавалось извлечь из лабиринта незавершенных рукописей, разрозненных и изуродованных Шортером и Уайзом, да, и Уайзом тоже, не один Шортер предавал Брэнуэлла и Симингтона.
Эта парочка, Шортер и Уайз, наживалась на бедах Брэнуэлла, а настоящим экспертом по части фальсификации был Уайз, конечно же, именно он подделал сначала подпись Шарлотты, а потом и Эмили на рукописях Брэнуэлла и продал их богатым доверчивым коллекционерам, не слишком утруждая себя раздумьями о Брэнуэлле или о ком-то еще, поскольку все его мысли были заняты собой, важной персоной, сумевшей так долго всех дурачить.
Симингтон знал: Дафна ожидала от него какого-то из ряда вон выходящего открытия. Он догадывался: она мечтала доказать, по меньшей мере, что Брэнуэлл приложил руку к созданию «Грозового перевала», а также написал многие из стихотворений, приписываемых Эмили. «Что ж, в добрый час», — подумал Симингтон, но лишь мельком, на самом же деле вовсе не желая ей добиться успеха; он не хотел, чтобы Дафна преуспела там, где он до сих пор терпел неудачу.
Симингтон не ответил на ее последнее письмо, пришедшее уже несколько недель назад; она задавала слишком много вопросов, а уж если кому и писать книгу о Брэнуэлле Бронте, так это ему самому, а не этой романтичной леди, беллетристке, ничего не смыслящей в научных разысканиях. И временем, чтобы писать, он располагал: Беатрис редко бывала дома, вечно заседая на каком-нибудь собрании — Британского легиона[24], Женской добровольной службы[25] или Бригады скорой помощи святого Иоанна[26].
— Ты сам о себе позаботишься, — говорила она ему на ходу, собираясь отчалить: фетровая шляпа надежно сидит на голове, коричневые туфли начищены, серый саржевый жакет застегнут до самого воротника.
Вот так и тянулось неторопливо одно утро за другим, и никто не вспоминал о Симингтоне, кроме упорной и несокрушимой Беатрис, ему же иногда казалось, что он к исходу дня сжимается, уменьшается в размере.
Он уже жалел, что в порыве первоначального энтузиазма сказал Дафне о подделанных подписях на рукописях Брэнуэлла, но полагал, что ей не удастся продвинуться дальше в своих исследованиях: Уайз мертв, а Симингтон отныне будет держать язык за зубами. Она никогда не узнает о странном разговоре, который случился у него с Уайзом незадолго до смерти старика. Симингтон рассказал ему о своих неприятностях, о письмах юристов, на что Уайз заметил: «Ну вот, теперь они взялись за нас обоих, хотя мы старались все сделать как лучше, не так ли?»