журавли летят на север тут и там,
все холмы на зелень яркую щедры,
стригунки, резвясь, гоняют по холмам.
Вечер. Ласковое блеянье ягнят…
Снова мир весенней радостью объят.
На цветке сидит мохнатая пчела,
муравей травинку в кучу поволок —
муравьиная бригада начала
кладовые и амбары строить впрок.
Соль земли и кровь отцовская — в моей,
руки тянутся к земле — спасибо ей!
Пусть участок школьный мал, но он не мал,
чтобы землю научиться понимать,
как впервые просто сердцем понимал,
что с твоих любимых губ слетело, мать.
Пусть мы сами — стригунки еще с тобой,
это — первое крещенье, первый бой.
Эту землю, ее щедрость, ее грусть,
и привычки, и обычаи ее
мы, как азбуку, заучим наизусть,
чтоб найти на ней заветное, свое.
В эту пору даже стыдно отдыхать,
время пахоты. Научимся пахать!
Мы — дехкане, поколения дехкан
за спиной у нас, за далями годов,
и отцами нам наказ великий дан:
не жалеть для дела сердца и трудов!
Мы — садовники. Живой листок любой,
как страницы книг, мы сбережем с тобой.
Теплый ветер веет… Вей, весенний, вей!
Как звонки ручьев искристых голоса!
И не зря взмывает, как бумажный змей,
мое сердце в голубые небеса!
Всё посеяно в полях. Ну, солнце, жарь!
Спит младенцем в колыбели урожай.
1957
Перевод Р. Казаковой
