— Это новгородцы, пресветлый государь. По повадке и кафтанам сужу. Пищальники. Они тут со вчерашнего дня.
Толпа человек в пятьдесят, обтекая воина, словно пренебрегая им, ускорила шаг. Тогда тот, развернув лошадь, кинулся обратно и, конечно, обогнал пеших. В двух саженях от Иоаннова коня воина как ветром сдуло на землю. Задрав лицо и прикоснувшись к расшитому золотым узором сапогу щекой, он доложил то, что Иоанн узнал от Басманова, прибавив причину появления новгородцев у стен Коломны:
— Хотят челом тебе бить, великий государь!
Но Иоанн уже ничего не слышал и не понимал. Жаркий гнев обуял его, и он, втянув хрящевидным носом воздух с такой энергией, что длинные узкие ноздри намертво слиплись, застыл, как изваяние, сжимая побелевшими пальцами уздечку.
От толпы новгородцев отделились трое безоружных и направились прямо к Иоанну. Но он их не собирался к себе подпускать:
— В плети предерзких!
Алексей Басманов и кудрявый воин бросились первыми. За ними устремились псари и остальная свирепая дружина. Толкотня, удары плетками и мечами плашмя вскоре превратили стычку в настоящее побоище. Новгородцы, пораженные нежданным и ничем не вызванным отпором, отхлынули назад, но падать на колени и сдаваться не собирались. В защите они проявили изрядную умелость, чем возбудили еще больший гнев у Иоанна.
— Руби предерзких! — крикнул он, освободив окончательно демонов смерти, гарцевавших за спиной. — Вали их! Руби их в песи!
Он приметил, как кудрявый воин коротким ударом, перегнувшись, всадил нож в горло дюжему мужику, который пытался вырвать у него уздечку. Вспыхнули и взметнулись в небо возгласы:
— Вперед, новгородцы! Вперед!
Раздался один выстрел, другой, третий. То там, то здесь под копыта падали люди. Пищальники упорствовали, сгрудившись в кучу, но и свирепая дружина не отступала. Иоанн обратил внимание, как кудрявый воин, выхватив из кожаной портупеи меч, достал им целящегося из пищали мужика.
— Ловко! — обрадовался Иоанн. — Бей! Не жалей! Молодец!
Воин будто услыхал повелителя и мечом достал следующего. Но и новгородцы не сплоховали, ссаживая с коней особо заядлых и отчаянных. Алексей Басманов еле увернулся от косого удара саблей. Великокняжеская дружина численностью не превосходила пищальников, однако ярость Иоанна и страх, нагнетаемый его воплями, постепенно оттесняли наивных челобитчиков к повороту, из-за которого они вышли с совершенно мирными намерениями. Воины, увлекаемые кудрявым, секли направо и налево, свалившихся добивали на земле. Пищальники отвечали меткими выстрелами, а в ближнем бою безжалостно действовали шестоперами и кистенями. Наконец они не выдержали и побежали, стараясь затеряться в чаще.
