— По-моему, твои друзья уже это поняли.
Это странное хладнокровие, замешанное на каком-то выжидающем любопытстве, раздражает бродягу:
— А что же люди в долине? Разве они не числят эту землю за собой?
— Они иногда используют это место как дальнее пастбище.
— Ты не их сородич?
— Сосед.
— Странно, что они тебя здесь терпят. На их месте я бы давно скрутил тебе руки у лопаток и продал какому-нибудь финикийцу. Или поставил бы к жернову с колодкой на шее.
Человек-с-гор усмехается:
— Как видишь, этого не случилось.
Один из бродяг находит горшочек со свежим медом и принимается с чавканьем облизывать запускаемые туда пальцы. Другой быстро начинает грызть кусок вяленого мяса.
— Если ты не здешний, тогда откуда ты тут взялся?
— Не все ли равно?
— У каждого из нас есть прошлое.
— Предпочитаю обходиться без него. А ты?
Вожак оскаливает щербатую пасть:
— Я тоже. Так что же, ты живешь здесь совсем один?
— Каждый из нас одинок в этом мире.
— Каждый из нас ищет себе стаю.
— Разве не бывает волков-одиночек?
— Люди не настолько сильны, чтобы оставаться в одиночестве.
Человек-с-гор пожимает плечами:
— Значит, я уже не такой как все.
— И все же, почему живущие в долине не трогают тебя?
— Потому что я бываю им нужен.
Мед съеден быстро, и, облизав пальцы, бродяга пытается заставить приятеля поделиться мясом. Получив достойный отпор, он наугад, на ощупь и на вкус, пытается определить содержимое глиняных сосудов. И тут же жалеет о своей любознательности. Зачерпнутый кончиком пальца порошок обжигает ему язык и глотку. Что-то вопя, он вскакивает и начинает плеваться.
— Там мог оказаться и яд, — замечает Человек-с-гор.
— Так что же ты не сказал? — спрашивает вожак и неожиданно для себя обнаруживает свою руку лежащей на украденном мече.
— Он меня не спрашивал.
— Ты случайно не колдун?
— Нет. Я знахарь.
— Разве в долине нет своих знахарей?
— Таких, как я — нет.
— Ты еще и хвастун?
— Нет, — равнодушно роняет Человек-с-гор. — Просто я знаю себе цену.
Попробовавший горькое снадобье, не желая больше рисковать, с перекошенной физиономией подходит к очагу, заглядывает в горшок, принюхивается…
— Что это еще у тебя? Похлебка... без мяса... Чечевица?
И смачно плюет в кипящую похлебку:
— Эту гадость ты выльешь — и зарежешь нам козу!
Подражая своему вожаку, он пристально глядит на знахаря. Этот взгляд разбивается о спокойнейшую улыбку:
— Я не стану этого делать, мои незваные гости. Эти козы мне нужны.
— Если как подруги, у тебя останется еще одна. А будешь валять дурака, сделаем так, что тебе больше не захочется ни женщины, ни козы.
