— Шутки должны быть смешными.
— Ладно, ладно, простите. И все-таки, каково это работать с ним? Приятный тип или как?
Кэрол заговорила медленно, взвешивая каждое слово.
— Если учесть, что доктор проводит жизнь, влезая в мозги психопатов, он выглядит совсем нормальным. В нем есть что-то очень… закрытое. Он соблюдает дистанцию. Немногое выпускает наружу. Но он обращается со мной как с равной, в отличие от некоторых жирных служак. Он на нашей стороне, Кевин, а это главное. Я бы сказала, он один из тех трудоголиков, для которых самое интересное это выполнить свою работу. Кстати, о выполнении работы, Пучеглаз сказал, что вы нарыли что-то насчет Коннолли?
Кевин вздохнул.
— Не уверен, что это ценно. Одна из соседок вернулась домой с работы без десяти шесть. Она знает время, потому что по радио в машине только что начали передавать сводку погоды для моряков. Коннолли был на подъездной дорожке, он закрывал капот машины. На нем был комбинезон. Соседка говорит, судя по всему, занимался машиной, он вечно с ней возился. Когда соседка входила в дом, Дэмьен загонял машину в гараж. Она же вышла из дома примерно через час — ехала играть в сквош — и заметила, что машина Коннолли припаркована на улице. Она удивилась, потому что Дэмьен никогда не оставлял там тачку, особенно после наступления темноты. И еще она заметила, что в гараже Коннолли горит свет. Вот вроде бы и все.
— Это встроенный гараж? — спросила Кэрол.
— Нет, но он пристроен к дому, и дверь оттуда ведет в кухню.
— Так что, похоже, его вынесли из дома?
Кевин пожал плечами.
— Кто же знает? Никаких следов борьбы нет. Я говорил с одним из оперов, осматривавших место, и он сказал, что нам не стоит становиться на уши.
— Похоже на первые два случая.
— Вот и Боб так говорит. — Кевин раздраженно оттолкнул в сторону стул. — Я, пожалуй, пойду и хорошенько поработаю. Сегодня вечером мы выезжаем в город.
— Может, столкнемся там попозже, — сказала Кэрол. — Доктор Хилл хочет осмотреть места преступлений в те же часы, когда выбрасывались тела.
Кевин встал.
— Только не позволяйте ему разговаривать с незнакомыми людьми.
Тони вынул пластиковый контейнер из микроволновой печи и сел ужинать у себя на кухне. Он собрал все данные на четырех убитых, какие смог найти, потом сбросил файлы на дискету, чтобы поработать дома. Едва дойдя до трамвайной остановки, он понял, что голоден как волк. Потом вспомнил, что ничего не ел, кроме овсянки на завтрак. Он работал с такой сосредоточенностью, что ничего не замечал. Тони всегда считал голод хорошим симптомом: если он внезапно понимал, что дьявольски хочет есть, это означало, что он так увлекся, что способен идентифицировать себя с другим человеком, понять его болезненную логику, воспринять иной набор эмоций.
