— Стой да помалкивай, — поддакнул догадавшийся Кирюшка и кинулся за Фигураном подбирать комья, чурки и палки. — Громить будем? — тихо спросил Кирюшка. — Так им и надо. Не они придумали.
Быстро и дружелюбно глянул Фигуран на взволнованного Кирюшку и молча кивнул головой.
Притащили на берег целую груду всякой всячины. Оттолкнулись от берега, растянули по ветру рогожный парус, и легкий голубой крейсер быстро помчался догонять не подозревавшую измены эскадру.
— Что так долго? — повелительно окликнул Санька. — Не лезьте вперед, идите в хвосте, самыми последними.
Фигуран молча выпрямился, ловко метнул чурку и угодил Саньке прямо в живот. Санька взвыл, заскакал, но снарядов ни у него, ни у других кораблей не было.
Дважды с трех сторон окружала эскадра восставший крейсер. Но, подгоняемый ветром, легкий, увертливый, он прорывался через кольцо, не переставая беспощадно громить неприятеля.
На третий раз крейсер едва не погиб. Только что бледный, запыхавшийся артиллерист Кирюшка метко бабахнул по капитанскому мостику, как вдруг шест из рук Степашки выскользнул. И крейсер, неловко закружившись, застопорил на месте.
— Мина! — отчаянно заорал Кирюшка. — Берегись, мина!
Но было уже поздно. Пока Степашка перехватывал шест, пока отталкивался, тяжелое, чуть виднеющееся над водой бревно ударило о левый борт. Крейсер накренился, и вся команда полетела на палубу.
— Бей из всех батарей! — закричал Фигуран и, схватив тяжелую палку, грохнул по опасному миноносцу.
Но это получалась уже не игра. Палка треснула Павлушку по затылку и сбила его фуражку в воду. В ответ с миноносца метнулся тяжелый шест и едва не сшиб Кирюшку за борт.
— Упадем! — захныкал Степашка. — Теперь поймают, крепко бить будут.
— Пусть сначала поймают, — буркнул Фигуран. — Натягивай парус. Стой, Кирюшка, и чуть что — бей остальными комьями.
Крейсер вздрогнул и под озлобленные выкрики преследователей быстро понесся в ту сторону, где виднелось устье неширокого канала.
— Уйдем, — подбадривал Фигуран. — Пойдем по каналу, завернем на круглый пруд, оттуда — к мостику. Когда еще они туда дотяпают!
И чтобы показать, что он нисколько не боится, Фигуран поднял шапку на шест и, гримасничая, подпрыгивая, громко заорал тут же сочиненную песню:
Санька жулик, Санька вор,
Санька курицу упер…
Это было в прошлом годе
На колхозном огороде!..
— Ловко я его? Ишь, как ругается. Так тебе и надо, куриный обжора! — громко заорал Фигуран. — Я еще не про такие твои дела спою.
