— Я найду тебя! — прошипел демон.
Иван отвернулся от его смрадного дыхания.
— И тогда мы все-таки сочтемся!
Иван дернулся и проснулся. Нащупал и включил фонарь. На кровати кроме него никого не было. Он сел и увидел, что Мария спит на полу, подстелив под себя покрывало с офицерской кровати и завернувшись в плед. Спала она без подушки, свернувшись калачиком и положив ладошку под щеку. Она была такой маленькой, что Иван невольно удивился, что вот эта кроха вчера оказалась такой отчаянно смелой.
На вешалке висел его китель, на стуле под ним были сложены новенькие форменные штаны и тельник. Надо же, где-то нашла.
Он тихонько прокрался в ванную, надел еще влажное белье, новенькие брюки, нашел на полке чужой несессер, почистил зубы, умылся. В свете фонаря свирепая физиономия незнакомца глянула на него из зеркала. Иван покачал головой.
— Ну и морда же у тебя, Ваня! — сказал он тихо. — А в детстве был такой хорошенький… Куда че делось?
Он вздохнул, вернулся в комнату. Мария проснулась: видимо, все-таки он нашумел.
— Доброе утро, — сказал Иван.
— Доброе утро, — эхом откликнулась Мария, — отвернись!
— Пардон! — Иван стал пристально рассматривать стандартный постер на стене: деревенский домик с речкой на переднем плане и рощей странных деревьев позади. Собственно, этот постер он знал наизусть. Точно такой же висел в красном уголке на заставе.
— Есть хочу! — заявил Иван постеру.
— Сейчас, — отозвалась Мария.
Через пять минут Иван жадно ел прямо на кровати, то и дело посматривая на Марию. Мощный фонарь хорошо освещал маленькую комнатку. Когда он наелся досыта, то отставил в сторону тарелку, взял кружку с крепко заваренным чафе, отхлебнул.
— Значит, говоришь, конец света? Реальный?
— Да, — Мария настороженно посмотрела на Ивана.
— Ну и что это значит? Кранты всему?
— Конец времен, конец света, конец истории. Так написано в Евангелии.
— Где?
— В Евангелии. Книга такая. Запрещенная.
— Ты читала?
— Да. Читала. Отец Евлампий давал. У него оставалось несколько штук. Остальное уничтожили.
— А у тебя есть?
Мария колебалась.
— Дай почитать.
— У меня нет. Я же говорю, отец Евлампий…
— Да ладно ты со своим Евлампием… У тебя глаза зеленые… Тебе говорили, что ты красивая?
Мария опустила глаза, промолчала. Потом продолжила:
— Когда люди престанут верить в Бога, когда все, кто должен был быть спасен для жизни вечной, будут спасены, тогда и настанет Конец света.
— Иди сюда! — Иван легко опрокинул ее на кровать, подмял под себя, придвинулся близко-близко, так что она не смогла больше прятать от него глаза. — Но ты же веришь? Ты — веришь? Значит, тоже спасешься? Так как же может быть тогда, что все кончилось? Неужели про нас забыли?
