— Фил опять приходил, — совсем непонятно объяснил он, прижимая ее к себе. — Ктогто нуждается в моей, помощи. Если это так, со мной не могло ничего случиться.
— Фил? — Лайза окинула взглядом окрестности, словно надеялась встретить незнакомого человека. — Кто это?
— Это мой друг, но ты не сможешь его увидеть. Никогда, — он погладил Лайзу по спине и добавил. — Собирайся. Нам надо ехать.
Лайза не решилась ничего возразить. Теперь, после встречи с медведем, она и сама хотела уехать из Йел-лоустона. Обнявшись, они вместе пошли к хижине.
— Куда мы едем, Саша? — спросила Лайза.
— На юг. Так сказал Фил.
— Но ведь мы и так собирались в Лас-Вегас.
Белов улыбнулся.
— Вот видишь, лучик. Все срастается. Значит, мы на верном пути. Я чувствовал, что не случайно меня тянет на Пик Друидов. Это знак, который надо было прочитать, и прочитать правильно. Больше нам здесь делать нечего.
Через час они сели в «Стингрей» и помчались на юг. Их путь лежал в Лас-Вегас.
Лас-Вегас — это город, который никогда не спит. Средоточие мирового азарта. Незыблемая скала, о которую разбиваются мечты о мгновенном обогащении. Город, где люди живут надеждой и дышат не простым воздухом, а смесью веселящего газа, и азарта. Здесь нет времени. Здесь часы под запретом. Когда на раскаленную пустыню опускается ночь, Лас-Вегас зажигает свои великолепные огни, не давая темноте ни единого шанса. Луч мощного прожектора, установленного в казино «Кристалл», вонзается в черное небо на много километров вверх. Его видно даже из космоса.
Улицы Лас-Вегаса заливает абсолютно неестественный-слепящий свет. По тротуарам ходят Элвисы под руку с Мерилин Монро. И еще — в Вегасе неповторимый запах. Нигде в мире больше нет ничего подобного. Это пахнут легкие, шальные деньги. Деньги, ради которых многие готовы на все.
Ближе к полуночи к казино «Тадж-Махал» подъехал черный лимузин «Кадиллак». Он остановился метрах в ста от входа в отель. Водитель не глушил двигатель; легкий парок вырывался сзади из никелированных труб. В салоне, на заднем диване, восседал набриолиненный красавец в белом; роскошная шляпа
лежала рядом. Буцаев нежно гладил ее кончиками тонких пальцев, словно шляпа была живым существом.
.Напротив него сидел немолодой лысоватый человек с квадратной челюстью. Седые волосы над ушами были аккуратно подстрижены; в них серебрились капельки пота. По одну руку от мужчины сидел Гога, по другую — Хасан. Они крепко держали его за локти, не давая пошевелиться. Роман Остапович посмотрел сквозь затемненное стекло на улицу. Все было спокойно.
