— Возьми мой, — его мозолистый палец, слегка оцарапывая, погладил ее по щеке. — Хорошо?
«Взять его… что?» — удивилась она, но тут же позабыла об этом.
Ее грудь! Сжималась, превращая кости и мышцы в месиво. Острая боль пронзила ребра и коснулась сердца, на миг останавливая его. Гвен дернулась.
— Ты синеешь, милая. Я намерен вдохнуть в тебя немного воздуха. Договорились?
«Что если это грязная уловка? Что если…»
«Заткнись!»
Даже находясь в полуобморочном состоянии, она знала, что мрачный, призрачный шепот ей не принадлежит. Благо, он подчинился ее приказу и утих. Теперь для полного счастья осталось только раскрыться ее легким.
— Я…я…
— Я нужен тебе. Позволь мне помочь.
Если он и опасался ее ответа, то не подал виду. Одна его рука переместилась на ее затылок и притянула ближе, а сам он наклонился вперед. Их губы слились в жарком касании. Его горячий язык расцепил ее зубы, а затем теплый, с ароматом мяты, воздух скользнул внутрь ее горла, смягчая.
Ее руки обвили воина по своему собственному желанию, удерживая его в плену. Ее мягкая грудь впечаталась в его мощный торс. Его цепь жгла холодом, даже сквозь рубашку, и девушка всхлипнула. Она жадно пила его дыхание.
— Еще.
Он не колебался. Он выдохнул ей в рот, и новая теплая, успокаивающая волна живительного воздуха проникла в нее. Головокружение постепенно отступало; в голове прояснялось, тьма еще раз уступила место свету. Бешено колотящееся сердце замедлило свой ритм, уподобляясь нежному вальсу.
Ее наполнила потребность поцеловать его, поцеловать по-настоящему и узнать каков он на вкус.
Его происхождение — позабыто.
Его прошлое — потеряло значение.
Окружающие их зрители — исчезли, словно их не было здесь никогда.
В мире остались лишь двое — он и она.
Важен лишь этот миг — здесь и сейчас.
Он успокоил ее, спас, приласкал, и сейчас, здесь, в его руках, настоящая жизнь отступала прочь. В голове рождались фантазии о нем, о них. Переплетенные тела, сжимающиеся объятия. Влажная от пота кожа. Блуждающие руки, алчущие рты.
Она запустила пальцы в шелк его волос и дразнящее огладила его язык своим. Лимон. Сладкий лимон с вишневой ноткой. Стон сорвался с ее губ, ведь в реальности он оказался еще порочней, чем ей представлялось. Такой пьянящий… такой… райский. Настоящий, хороший и воплощающий все, чего девушка может хотеть от любовника. Потому она повернула голову и сделала это снова, погружаясь глубже, без слов прося о большем.
— Сабин, — выдохнула она, желая похвалить его.
