Девушка немного поколебалась, а затем ответила:
— Да. Могу.
Опять же двигаясь очень медленно, Сабин взял ее за руку и помог подняться на ноги. Она пошатнулась. Нет, понял он, она прильнула к нему, ища более близкого контакта с его телом. Он замер, готовый отпрянуть — держи дистанцию, ты должен сохранять дистанцию — когда она вздохнула, ее дыхание пробилось сквозь дыры в его рубашке и коснулось груди.
Теперь его глаза закрылись в экстазе. Он даже обвил ее за талию, притягивая ближе. Наконец-то довершившись, она положила голову в изгиб его шеи.
— И об этом я тоже мечтала, — прошептала она. — Такой теплый. Такой сильный.
Он проглотил ком, что внезапно встал в горле, чувствуя, как демон Сомнений вышагивает в коридорах его разума, звенит решетками, отчаянно желая сбежать, разрушить интимность, установившуюся между ними с Гвен.
«Слишком много доверия», — сказал демон так, словно это было сродни болезни.
Самое то, сказал бы Сабин, если бы был честен сам с собой. Ему нравилось, когда женщина смотрела на него так, словно он был светлым принцем, а не королем тьмы, от которого ей надо с воплями убегать. Ему нравилось, что она позволяла ему утешить ее в страдании.
Глупо с ее стороны, однако должен он признать. Сабин не был ни чьим героем. Он был худшим врагом.
«Дай я поговорю с ней!» — потребовал демон, словно дитя, которому не давали любимую игрушку.
«Цыц»
Заставив Гвен сомневаться в нем, он вызовет смертельно опасную Гарпию, подвергнув друзей опасности. А этого Сабин не допустит. Они слишком важны для него, слишком необходимы ему.
Необходимо, как он понял ранее, держать дистанцию. Он опустил руки и отошел в сторону.
— Не трогайть. — Слова прозвучали хрипло, и более грубо, чем ему хотелось бы. И девушка побледнела. — А теперь пойдем. Давай выбираться отсюда.
Эта женщина его добьет, и не потому, что она сильнее или злее, чем он. Хотя, если задуматься, именно таковой она и является.
Он еще никогда зубами не вырывал врагу глотку, и был весьма впечатлен, когда Гвен совершила подобное. На ее фоне Повелители Преисподней выглядели как кучка божьих одуванчиков.
Два дня прошло с тех пор, как Сабин и его команда спасли ее из пирамиды. Единственный раз, когда она, казалось, была довольна, случился, когда она впервые увидела солнце. И с тех пор она не расслаблялась. И не ела. На энергетические батончики, которых ей так хотелось, она просто взглянула с вожделением перед тем, как отвернуться, отрицательно покачав головой. Она даже не омылась в переносном душе, который он заставил Люциена доставить для нее.
