До революции я сначала работал мальчиком, а потом - поваром у Селиванова. Потом плавать пошел, тоже первое время - коком. Я вам и сейчас любой бифштекс, лангет, отбивную, заливное - все, что захотите, приготовлю. Ведите на камбуз, давайте продукты! А потом в матросы перешел. Тогда я стеснялся поварской специальности. Познакомишься с девушкой, а она спрашивает: "Кем плаваете?" Ответишь правду, она думает про себя: "Ну уж и моряк! Кастрюльная душа!"
В двадцатом году, после освобождения Севера от интервентов, меня взяли работать в губком партии - по водному транспорту. А какой тогда транспорт был! Получше что было, интервенты с собой захватили - увели за границу. Осталось старье прикольное. Вот на первых порах и пришлось это старье восстанавливать. Потом спортивной работой руководил в губернии. Спорт - моя страсть. Шестьдесят шесть, а у меня и гантели, и эспандер, и штанга, и лыжи - все в боевой готовности. Но главное, конечно, водный спорт.
А море все-таки тянуло. Пошел опять плавать. Последние восемнадцать лет хозяином палубы был, боцманом. А теперь поставили меня хозяином гавани, капитаном величают. Капитан! Только не парохода, а гавани. Это чуть поменьше, пониже. Как говорят, наш корабль совсем как "Титаник", только дым пожиже да труба пониже. Но зато уж на дно не пойдем!
Вот что я сказал бы о себе, если бы меня вздумали избрать академиком или вторично принимали в члены спортивного общества "Водник".
Недавно Михаил Кукин, капитан гавани яхт-клуба, пережил немалую радость справил новоселье. Ему дали комнату в новом доме. Комната с балконом, на четвертом этаже. С балкона видно всю реку и яхт-клуб, где Кукин работает.
В этот же дом переехала семья Вишняковых. Вишняковым тоже отвели одну комнату.
Переезду с квартиры на квартиру всегда сопутствуют хаос и неразбериха. Вы никогда не подумаете, что у вас такое множество вещей.
Кукин недоумевал, как все это умещалось на двенадцати метрах их старой комнатки? Где они, эти вещи, скрывались столько лет? А при переезде вдруг вылезли на свет и вмиг заполнили трехтонную грузовую машину. Да еще не все уместились. Михаил Михайлович и Ирина Ивановна раздавали ненужное или выбрасывали. Но вещей все-таки оставалось еще много, и они нахально лезли и лезли в машину, чтобы попасть на новоселье. Конечно, это происходило не без тайного содействия хозяев: кое-что из старого памятного, хотя и бесполезного хотелось сохранить.
Супруги клялись, что при переезде они все лишнее раздадут, выбросят, уничтожат. И все-таки втихомолку от жены Михаил Михайлович засунул в машину старую, годную разве только для музея сеть-троегубицу (сколько она ухватила в свои ячеи щук, язей, окуней, налимов!), немудрый, но тугопружинный и цепкий капкан (три волка и несколько десятков лисиц!) и отцовский непромокаемый рокан - куртку.
