Тревоги Голубого города | страница 21

Потом начали возвращаться первые неудачники. Устало опускаясь на терраску, один за другим проходили мимо стражниц в город. Появлялось их всё больше. Трутни возвращались уже толпами, мрачные.

Невесты не было.

— Как бы не кончилось трагедией, — волновались на терраске. — Гляньте, сколько Стрижей в Небе!..

Чёрные птицы с острыми как стрелы крыльями стремительно носились в поднебесье.

А вот и невеста! Она появилась откуда-то сбоку. Усталая и счастливая.

Свита её окружила, торопила домой.

В воротах Пчелиная Мать оглянулась, глаза её были лучистые, в них так и плясали солнечные искринки. Она ничего не говорила, но упорно искала глазами его. Медлила уходить с терраски.

— Идёмте, идёмте, — увлекали её. Они-то ведь знали, что её милый уже никогда не вернётся в город-улей. Ведь после свадьбы у счастливца жениха, когда наступает пора возвращаться домой, не выдерживает сердце — разрывается от радости.

Прошло немного пчелиных лет. Но Пчела Трутневна неузнаваемо изменилась. Как водой смыло её девичью восторженность, беспечность и наивность. Она перестала задавать неуместные вопросы, без причины суетиться, поминутно краснеть.

Она остепенилась, посолиднела, даже походка её изменилась. Что-то появилось в ней царственное. Теперь перед свитой была важная, рассудительная и даже строгая Пчелиная Мать.

Она много ходила по улицам, по-хозяйски осматривала свободные от пищевых запасов восковые домики-ячейки. Её телохранители даже замечали, как она тайно подсчитывала эти свободные ячейки. Кажется, была довольна, что целые три улицы с многоэтажными корпусами пустовали, словно только и ждали, когда здесь появится детвора.

Ждал этого весь город. И вскоре Пчелиная Мать родила три тысячи первенцев.

События, которые потрясли весь пчелиный город, стали понемногу забываться. Правда, ещё долго ходили разговоры о битве рыжих лесных великанов с чёрными сладкоежками. Очевидцы рассказывали, как на их глазах разыгралось это грандиозное сражение, как в него вмешался всемогущий Человек и пролил ужаснейший Дождь, от которого рыжие муравьи разбежались, а чёрные сладкоежки почти все поумирали, проклиная Небо, Землю и всё на свете.

У стражницы, что дежурила у Верхнего люка, ещё болела голова от тягучего запаха, который остался на потолке после ядовитого Дождя. Изо всех сил трудились рабочие-шпаклёвщики. Затыкая рот и нос, стараясь не дышать, шпаклёвщики заделали ход, когда-то проделанный Жуком-Точильщиком, залили непроницаемым прополисом мельчайшие щёлки.