«По моему рецепту, который я держу в тайне».
Хели произносит слова, как заговорщик. Я цепенею под его взглядом цвета морской лазури. Я растворяюсь в этой синеве, но при этом слышу собственную мысль:
«Вау! А он еще и готовить умеет!»
Мы кормим друг друга. Хохочем, когда какая-нибудь макаронина падает на пол. Вутцл, дикий кот Хели, не дает пропадать добру. Я стараюсь его переурчать на пари. Расслабленные, мы заводим разговор о детях. Хотим ли мы детей. О, да! Разумеется. Мы хотим детей. Какие могут быть сомнения?!
«Сколько?»
Принципиальный вопрос. Мне важен ответ.
Любит или не любит… Если он хочет, чтобы я родила ему троих детей, значит, он меня по-настоящему крепко любит.
«Пятерых! — выпаливает он. — А ты?»
Я тоже. Это желание неизменно с четырехлетнего возраста. С того момента, как в супермаркете я уставилась на женщину с пятью детьми. Я не сводила с нее глаз, пока моя мать не повела меня к выходу. Но откуда Хели известно об этом моем желании?
«Я согласна. Пятеро детей — это здорово».
Теперь черед Хели задавать вопросы по существу.
«Ну, и когда же мы приступим?»
Если он хочет, чтобы я родила ему троих детей, значит, он меня по-настоящему крепко любит.
«Сейчас, немедленно». — хочется мне выкрикнуть.
Но ведь я еще недостаточно хорошо знаю этого мужчину. Я должна как можно скорее оторвать свои глаза от его голубых глаз. Иначе у нас действительно получится пятерня, и уже в следующую минуту.
А небо за окном цвета глаз Хели. Но я проявляю твердость. В этих вопросах спешки быть не должно.
«Гммм. Не сейчас. Но скоро. Скажем… Может быть, года через три?»
«Согласен. Значит, через три года. Заметано. По рукам».
Вот и договорились.
На следующее утро мы нежимся в постели и занимаемся всем тем, чем занимаются все свежевлюбленные. Внезапно я чувствую, как в моем животе «взрывается» что-то — теплый, яркий свет распространяется от места вспышки во все стороны, как если бы родилась сверхновая звезда. Что случилось?
«Ты — беременна. Ты сияешь, как звезда!»
Хели и его интуиция! У меня от удивления раскрывается рот. Но тихое «да» уже прозвучало. И в следующее мгновение мы уже отплясываем какой-то безумный танец. Напрыгавшись, мы валимся, обессиленные, в постель.
«Ты должна себя теперь очень беречь», — шепчет мне он, улыбаясь.
Он. Хели. Отец ребенка в моем животе.
Мы назовем его Пауль. Бирка с его именем до сих пор в альбоме с семейными фотографиями. Аккуратно приклеенная и сопровожденная датой.
13.6.2001
